Европа переживает трансформацию. События последних лет привели к тому, что ее центр смещается на юг и восток. Не последнюю роль в этом сыграла ситуация на Украине, пишет FP. Так, она позволила изменить характер одного из наиболее острых споров в ЕС – проблемы с мигрантами и беженцами.
Каролин де Грёйтер (Caroline de Gruyter)
Одна из наиболее приятных историй, которую сегодня тиражируют в Брюсселе, о том, как расходуются деньги из средств на восстановление после пандемии COVID-19. Речь идет примерно о 869 миллиардах долларов в виде грантов и кредитов, которые руководители 27 стран-членов ЕС выделили в 2020 году на проекты, позволяющие дать толчок развитию экономики в послепандемийный период. К настоящему времени все страны-члены предложили десятки различных проектов, и часть из них уже реализована. В Брюсселе примерно 80 чиновников круглосуточно рассматривают и оценивают поданные заявления, сверяя детали проектов со списком критериев, таких как переход к «зеленой» энергетике, цифровые инновации, экономическая и социальная устойчивость и так далее.
Какие проекты легче всех пройдут такую тщательную проверку? Что интересно, это те, которые были предложены Грецией, Ирландией и Португалией. Во время кризиса евро 10 лет тому назад эти страны привыкли получать деньги в обмен на планы реформ. Для них нет ничего особенного в том, что кредиторы все время требуют представить дополнительные подробности. Они предвидят такую назойливость и ждут ее. Вот почему, по словам чиновников, даже в самых первых черновиках их предложений часто содержатся все требуемые детали. Люди в Афинах, Дублине и Лиссабоне знают, чего хочет Брюссель, и не принимают это близко к сердцу.
Такое деловое отношение подкрепляется тем, что кризис евро уже позади, и страны Южной Европы в целом чувствуют себя намного увереннее, ведя дела с Брюсселем. Экономические реформы по большей мере дали положительный результат, экономика набирает темпы, туризм на подъеме, вернулись иностранные инвесторы. Согласно последним экономическим прогнозам Еврокомиссии, Кипр, Греция и Португалия в 2023 году войдут в число самых быстрорастущих экономик в Евросоюзе. Более того, зимний энергетический кризис был те столь суров на юге Европы, потому что он в меньшей степени зависит от нефти и газа из России, чем другие регионы континента. Демонстрируя растущую уверенность Южной Европы, Португалия выступила с инициативой создать группу атлантических стран в составе ЕС. Эта группа в конце мая провела заседание в прибрежном городе Порту.
Такой взгляд в европейское закулисье позволяет понять, как быстро может меняться положение стран и отношения между ними. На смену противоречиям и конфликтам одного кризисного периода часто приходят другие противоречия и конфликты во время следующего периода. Это напоминает о том, что надо осторожнее обращаться с клише и штампами о странах-членах ЕС. В конце концов, вчерашние проигравшие завтра могут стать победителями. В Европе реальность настигает вас очень быстро.
Что касается средств на восстановление после COVID-19, то они имеют как положительные, так и отрицательные стороны. Брюссельские чиновники говорят, что проектные предложения некоторых североевропейских стран слишком краткие и недостаточно подробные. Когда северян просят представить дополнительные данные или гарантии осуществления обещанных реформ, они порой раздражаются: в честь чего Брюссель осуществляет такое мелочное вмешательство? Будучи странами-кредиторами во время кризиса евро, они сами предъявляли такие требования, причем настолько жестко, что некоторые стали называть их претензии «кредиторской диктатурой». Это они переставляли точки и запятые в греческих и португальских планах реформ, решая, какие законы надо менять, как, а иногда даже когда. А теперь им трудно смириться с ролью получателя. В результате некоторые их проекты сталкиваются с трудностями с самого начала.
Раскрепощение стран Центральной и Восточной Европы и их выход из-под опеки – это еще один пример того, как быстро может меняться положение стран Евросоюза, влияя на соотношение сил внутри ЕС.
Хороший пример – Польша. До начала вооруженного конфликта на Украине в феврале 2022 года Польша в ЕС была на положении парии из-за нарушения норм закона. В некоторых вопросах, в том числе, во внешней политике, с Польшей консультировались реже, чем прежде, принижая ее достоинство. Министры из других стран ЕС вообще практически не посещали эту страну в ожидании лучших времен. Но когда Россия начала военную операцию, Польша практически мгновенно стала прифронтовым государством. Гуманитарная помощь, оружие, зарубежные должностные лица, беженцы – почти всё и все по пути на Украину следуют через Польшу. Польша предупреждала западных европейцев о воинственности России, но те часто называли ее предостережения преувеличенными. А теперь оказалось, что она была права.
В результате сегодня к мнению Польши прислушиваются намного внимательнее. Кое-кто даже говорит, что Варшава слишком сильно доминирует в брюссельских дебатах. Польша воспользовалась своим новообретенным весом и влиянием, чтобы выбраться из угла, в который ее загнал ЕС из-за нарушений норм права. Она пошла на определенные уступки, но Еврокомиссия утверждает, что их недостаточно. Сами по себе эти шаги Польши весьма интересны, так как они тоже показывают, что в Европе нет ничего неизменного.
