- Два года проницательности Джайшанкара
- Умные вопросы, пожалуйста
- Лишаем мистики монолиты с обеих сторон
- Нейтралитет Индии стал глобальным преимуществом
- Разумное сопротивление евроцентризму справедливо
- время имеет решающее значение
Конфликт на Украине показал различие взглядов Индии и Запада на важнейшие вопросы международного права, пишет The Print. В Европе ожидали, что Дели займет «принципиальную» позицию. Однако в Индии отказались считать проблемы ЕС своими.
Лишь немногие события так сильно стимулировали дар слова, которым обладает министр иностранных дел Джайшанкар, как война на Украине. Каждый раз, когда он дает интервью о позиции Индии в отношении украинского конфликта или связанных с ним решений, разгораются глобальные комментарии к нему.
Почему его заявления вызывают такой широкий Интерес? Во-первых, потому что да, голос Индии имеет значение. Во-вторых, необходимо снять налет таинственности и мистики с этих заявлений, чтобы понять реальное стратегическое положение нашей страны в быстро меняющемся мире.
Если оставить в стороне множество опасностей, которые несет украинский конфликт, то конфликт на Украине стал стимулом для диалога между Западом и остальным миром. В случае с Индией и Европой он выдвинул на передний план различные взгляды на важнейшие вопросы государственности, безопасности и международного права, с одной стороны, и рационального выбора, с другой.
В основе всего этого также лежит тяжелая колониальная память, неотъемлемо запечатленная в психике нации: ее богатства разграблены, а территория расчленена, в процессе того, как она пыталась найти себе опору в раздробленной постколониальной Южной Азии. В этом переплетается иногда твердое безразличие Запада к тревогам Индии по поводу безопасности. Это часто сопровождается апатией западной прессы к приверженности Индии региональной стабильности и глобальному миру.
Однако многое из этого остается только нарративами, и они меняются, когда национальные интересы считают это нужным.
Два года проницательности Джайшанкара
Когда конфликт на Украине только начался и Запад ожидал, что Индия займет вместе с ним «принципиальную» позицию, Джайшанкар напомнил лидерам, что проблемы Европы — это не мировые проблемы.
Два года спустя, выступая в Японии, он снова опроверг избирательную интерпретацию Западом принципов суверенитета, назвав это «собирательством мифов».
В соответствии с предпочитаемым Нью-Дели страновым агностицизмом, эти насыщенные заявления намекают на Пакистан и Китай, не называя имен. На более фундаментальном уровне речь идет о законном недовольстве Индии тем, что Запад издавна пытался обойти территориальную уязвимость Индии, сначала заигрывая с Пакистаном, а затем поддерживая торговые связи с Китаем.
Индию беспокоит то, что никто из ее западных партнеров, включая Японию, официально не признает Кашмир частью страны.
В то время как на Западе свою позицию по этому вопросу считают «более тонкой», в Индии ее рассматривают как просто выжидательную. Отчасти ответ Нью-Дели проистекает из предпочитаемого Индией двустороннего подхода к своим территориальным проблемам, который вообще отвергает посредничество третьих сторон.
Таким образом, игру слов можно лучше понимать, увеличивая частоту диалога и лишая таинственности нарративы в пространстве, возникшем после фиаско на Украине.
