Советский исследователь Рудольф Зарипов сочинял музыку на компьютере в опасное для науки время, пишет Nautilus. Эхо произведений, созданных им за железным занавесом, до сих пор звучит в спорах о ценности мелодий, сгенерированных искусственным интеллектом.
Летним вечером 1959 года, когда солнце катилось за край Воробьевых гор, Рудольфа Зарипова хоронили на скромном кладбище при Московском Государственном университете. Зарипов только недавно защитил диссертацию по физике в Ростовском университете на юге России, после чего его отправили в Москву: разрабатывать один из первых в стране мэйнфреймовых компьютеров и обучать новое поколение программистов для военных целей.
Творческие изыскания Зарипова проходили в маленькой комнатке на Воробьевых горах — одном из семи холмов, на которых основана Москва. Днем он разрабатывал проекты в области криптографии по госзаказу, а ночью отвлекался на создание компьютерных алгоритмов музыкальных произведений. Он был полон решимости перевести неуловимый язык музыки в жесткие правила математических операций.
Увлечение Зарипова алгоритмическими композициями началось в 1947 году, в возрасте 18 лет. В студенческие годы он изучал музыку и играл на виолончели, хотя также любил математику и физику. Его однокашник Булат Галеев отмечает доброту Зарипова: «По натуре он был очень мягким человеком, и этим часто злоупотребляли те, кто любил прогуливать лекции». Зарипов покрывал прогулы друзей, поэтому декан лишил его поста старосты.
Однажды, готовясь к экзамену по музыке, Зарипов подметил, что мелодические паттерны можно описать законами математики.
"
Он выделил несколько способов измерения созвучий и понял, что эта задача доступна любой вычислительной технике, — писал Глеб Анфилов в книге «Физика и музыка» (1962 г.). — Но затем в уме молодого исследователя сверкнула еще одна мысль: что если попытаться измерить не только аккорды, но и самый важный компонент музыки — мелодию? В конце концов, мелодии тоже подчиняются закономерностям. И, вероятно, их законы также можно выразить математически!
"
В то время советская наука находилась под контролем политического аппарата. Советская Идеология карала анафемой любые исследования связи компьютеров и живых систем. Кибернетика рассматривалась как оружие западного капитализма, буржуазная псевдонаука и опасный инструмент, грозящий заменить собой живого человека-труженика.
Однако в конце 1950-х годов ограничения были смягчены и Зарипов смог работать в менее напряженной обстановке. Однажды летней ночью 1959 года, когда исследователь вбил коды в громоздкий компьютер «Урал», мигающий лампочками и жужжащий кассетами, он наконец услышал звук, которого так долго ждал. Его алгоритм заработал! Из компьютера зазвучал «Уральский вальс» — жутковатое, но прекрасное органное переложение древних священных мелодий.
Для 30-летнего ученого и музыканта это было невероятное достижение. Эхо музыки, которую он создавал за железным занавесом, до сих пор отзывается в спорах о ценности музыки и искусства, сгенерированного ИИ. В них нет фальшивой ноты: в то опасное время Зарипов размышлял именно об искусственном интеллекте.
Кибернетика формально имеет дело с проблемами контроля и использования сигналов обратной связи для управления процессами вычисления. Ее духовный отец — американский математик Норберт Винер (хотя, как это нередко случается, в то время эти идеи буквально витали в воздухе и опирались на работы его предшественников).
