На Западе не рассматривают Китай в качестве миротворца на Украине, ссылаясь на отсутствие у него нейтрального статуса, пишет Lidovky. Однако эта позиция подвергнется испытанию в связи с тем, что китайский дипломат на этой неделе проведет переговоры и с Западом, и с Москвой.
Збынек Петрачек (Zbyněk Petráček)
Следует ли нам всерьез рассматривать попытку Китая достигнуть мира на Украине? Считать ли нам Китай нейтральным или, может, даже вероятным партнером или видеть в нем явного врага? Союзника мира агрессии, автократии и «новых порядков»?
На Западе отвечают, как правило, осторожно или, как сказал президент Чешской Республики Петр Павел на лекции в Великобритании, отрицательно. Ведь «решение» для Тайваня, которое рассматривает Пекин, уж слишком похоже на «решение» для Украины, которое сейчас реализует Москва.
Уже с понедельника эта позиция подвергнется испытанию. Китайский дипломат Ли Хуэй (посол по делам Евразии, а ранее дипломатический представитель в Москве) отправился в турне и посетит Киев, Варшаву, Париж, Берлин и Москву. Впервые с начала вооруженного конфликта на Украине представитель одной из держав во время одной поездки проведет переговоры и с Западом, и с Москвой.
Разумеется, только основываясь на информации о турне китайского дипломата, делать выводы невозможно. Однако впервые за три месяца, которые прошли после обнародования «китайского мирного плана» (официальное название — «Позиция Китая по политическому урегулированию украинского кризиса»), Пекин демонстрирует, что настроен всерьез.
Это уже не поездка китайского лидера Си Цзиньпина к Владимиру Путину в Москву без визита в Киев. Тем не менее украинский президент Владимир Зеленский оценивает китайскую позицию открыто и доброжелательно. И это совсем не похоже на случай с китайским послом во Франции Лу Шае, который заявил, что «бывшие советские государства не располагают весомым статусом в международном праве». Чем бы ни окончилась поездка Ли Хуэй, она станет испытанием для китайского видения мира, китайского влияния и авторитета на Западе.
Многие, наверное, заранее думают, что нет смысла воспринимать нечто подобное всерьез. Мол, единственный шанс для Украины, для солидарности с ней и для существующего международного устройства — это победа Украины, точнее Запада, и ее возвращение в границы 1991 года. Это логичное допущение, но только при условии, что на поле боя удастся добиться победы. Настолько ли велика уверенность в ней, что не стоит задумываться, хотя бы втайне или в рамках непубличной дипломатии, о плане Б? Вот вопрос.
