Конфликты на Ближнем Востоке — результат противостояния региональных, а также внешних сил, пишет египетский дипломат Мухаммед Бадр ад-Дин Заид в статье для издания Almasry Alyoum. Так, одной из причин нестабильности в Сирии является вмешательство США, отмечает автор.
Посол Мухаммед Бадр ад-Дин Заид (السفير محمد بدر الدين زايد) — член Египетского совета по иностранным делам, в разные годы был послом Египта в Ливане, ЮАР и Йемене.
Внимательный анализ карты конфликтов, действующих на Ближнем Востоке с начала прошлого десятилетия, показывает, что в обострении вооруженного конфликта в Сирии нет ничего удивительного. В начале 2018 года я опубликовал статью о медленном урегулировании конфликтов в регионе в [ныне закрытой] газете «Аль-Хаят ад-Даулия». Суть статьи заключалась в следующем: конфликты в Сирии, Ливии, Йемене, Ливане и, конечно же, в Палестине, а ныне и в Судане, являются частью международного и регионального противостояния. В прошлом ни один международный или региональный актор не мог обратить ситуацию [на какой-либо арене] в свою пользу, поэтому та или иная арена «замораживалась» до тех пор, пока баланс не изменится и не возобновится политическое или, что вероятнее, военное урегулирование.
Уже много лет этот вопрос превратился в стремление каждого регионального (Иран, Турция и Израиль) и международного актора (США и Россия) сохранить за собой влияние и помешать противнику, добившемуся большего успеха, объявить о своей полной победе.
Если говорить конкретно про Сирию, то Россия, Иран и их союзники одержали крупную победу после начала российской военной операции в 2015 году, но они не смогли добиться окончательного урегулирования из-за двух ключевых факторов. Первый — это военное присутствие США, представленное несколькими военными базами с общей численностью в две тысячи человек. Курдские отряды «Сирийских демократических сил» (СДС), контролирующие районы на северо-востоке страны, образовали то, что я назвал «американским ветом» на возможность установления Россией и ее союзниками контроля над всей страной. Второй — северо-западный анклав в приграничной с Турцией провинции Идлиб, куда бежали экстремистские ополчения и остатки протурецкой «Свободной сирийской армии». несколько лет назад Идлиб называли «турецким плацдармом для экспорта экстремизма и влияния в регионе», откуда Анкара оказывала помощь экстремистским ополченцам в западной Ливии и предотвратила их крах при осаде Триполи.
«
Джебхат ан-Нусра»* (прежнее название — «Джебхат Ахрар аш-Шам»*, «Аль-Каида»* в Сирии), воспользовавшись ударами [Израиля] по Ирану и «Хезболле» и занятостью России на Украине, получила «зелёный свет» от Турции, Израиля и Запада для проведения военной операции в Сирии. Таким образом, это естественный и ожидаемый исход не только потому, что режим Асада не провел необходимые реформы, но и потому, что конфликт так и не был урегулирован. Ополченцы просто отступили, ожидая приказа и подходящего момента, чему мы все стали свидетелями в текущий момент.
Крах режима Асада объясняется тем, что он неверно оценил временную победу и неправильно распорядился ситуацией. Он не выполнил своих обещаний, рано объявил о победе и оторвался от реальности. Асад не стал проводить реформы. Хуже того, что он не решил проблему с миллионами беженцев и перемещенных лиц. Были сделаны лишь некоторые заявления, которые поставили Патриотизм этих миллионов [беженцев] и их готовность к возвращению под сомнение.
С другой стороны, мы сталкиваемся с большой путаницей в вопросе примирения. С кем?! Большинство внешних и даже внутренних оппозиционных сил не имеют ничего общего с вооруженной оппозицией. Предположим, что будет достигнуто так называемое политическое примирение. Кто сможет контролировать эти военизированные формирования? Нас ждет сложное будущее. Турция будет играть главную роль в поиске выхода и политических договоренностей. Создается впечатление, что это финальный раунд, в котором Анкара и Тель-Авив отправили Тегеран в нокаут, и неясно, насколько велики возможности для маневра у Вашингтона, Москвы и арабских государств.
