Кадровый кризис в армии и флоте Британии достиг угрожающих масштабов, пишет UnHerd. Так, кандидата на контр-адмиральскую должность пришлось искать в соцсети, а военные корабли буквально некому обслуживать. Некогда образцовая «армия Кромвеля» пришла в упадок.
В год моего рождения была выпущена одна из самых известных песен “Новой волны” всех времен: “Oliver's Army” Элвиса Костелло (Elvis Costello). Написал он ее после поездки в Северную Ирландию во время местной Смуты (этнополитический конфликт между центральными английскими властями и местными республиканскими национальными организациями. — Прим. ИноСМИ). В песне описаны увиденные им простые мальчишки, разгуливающие в военной форме с оружием наперевес — представители рабочего класса, из которых как раз и состоит постоянная армия Соединенного Королевства.
Оливер — это о Кромвеле, человеке, который основал то, что стало современной британской армией, а также сыграл печально известную жестокую роль в завоевании Ирландии в 1649—1653 гг. А песня хоть и далека как от занудной военной истории, так и от пафосного патриотизма, она действительно принимает как должное постоянство вооруженных сил: “Армия Оливера никуда не денется”.
Но так ли это? Кризис захлестнул как вербовку в армию Оливера, так и ее ВМС и ВВС. Тори, как сообщается, выводят из эксплуатации два десантных корабля из-за нехватки моряков для управления ими, что критики называют “концом Королевской морской пехоты”. дела с набором и удержанием личного состава настолько плохи, что недавно военно-морскому флоту пришлось искать кандидата на должность контр-адмирала по подводным лодкам через сервис LinkedIn. А сухопутные войска были вынуждены перевести сотни военнослужащих с линии фронта на комплектование личного состава.
По словам бывшего министра обороны Бена Уоллеса (Ben Wallace), данный дефицит вызван тем, что поколение Z не желает служить. Но почему? Некоторые консерваторы полагают, что виной всему ослабляющие воинственную мужественность вооруженных сил воукизм и феминизм. Однако реальная причина кроется глубже, и ее труднее обратить вспять: длительный, медленный упадок современного государства как основной геополитической единицы.
История вооруженных сил Европы неотделима от развития и охвата тех государств, что ими командуют. Причина очевидна: независимое случае нападения, вряд ли сможет долго сохранять независимость. Но такие силы не всегда отличались патриотическим характером. В прежние времена солдаты-крестьяне сражались из чувства долга перед феодалом или за деньги.
Идея борьбы за идеальную монархию, напротив, относительно современна и приходится на появление в XVII веке современного национального государства как побочного продукта религиозного конфликта после реформации. Армия Оливера была основана в 1645 году в Англии для борьбы за интересы парламентариев в гражданской войне — серии политических потрясений с религиозным уклоном, кульминацией которых в 1688 году стало принятие конституционной монархии и становление современной Британии. Примерно одновременно с этим, в 1648 году, Вестфальский мирный договор положил конец невообразимо жестокой тридцатилетней войне, породив соглашение, с которого началось современное европейское сообщество суверенных национальных государств.
Такие государства рассматривались как этнические — в том смысле, что они обеспечивали политический движитель для “народа”. И как ни парадоксально, такие “воображаемые сообщества” иногда — по крайней мере отчасти — вызывались к жизни “национальным государством”, которое возникало, чтобы их представлять. Но вопрос о том, что появилось раньше, “народы” или государства, вторичен по отношению к реальности самих политических образований: конкурирующих держав вкупе с вооруженными силами, численность которых быстро росла, даже несмотря на совершенствование тактики и оружия.
Современная история Европы — это история тех самых постоянных армий, национальных государств и “воображаемых сообществ”. Это находит отражение и в истории единственного военного подразделения, сохранившегося от первоначальных сил Кромвеля, — Колдстримской гвардии. То была эпоха имперской экспансии, национального рвения и соперничества великих держав; она достигла катастрофического кризиса в двух мировых войнах ХХ века, когда колдстримцы служили в Европе и на Ближнем Востоке.
Популярная в наше время — особенно в Америке — точка зрения изображает две мировые войны неким щитом таких абстрактных понятий, как “свобода” и “демократия”. Но в то время Европа понимала войны более прозаически — соперничеством между европейскими государствами после Вестфалии и их разрастающимися глобальными империями. Для историка Эй Джей Пи Тейлора (A.J.P. Taylor), например, Первая мировая война была следствием соперничества великих держав с целью определить способ переделать Европу. А вторая, далекая от эпического противостояния добра (союзных держав) и зла (нацистов), была скорее “исполнением на бис Первой”.
Тейлор считает, что Вторая мировая война не сильно отличалась от Первой. Но, оглядываясь на 70 минувших десятилетий, становится ясно, что они изменили все, даже если Тейлор справедливо считал их, по сути, одним и тем же конфликтом. Ибо они положили конец эпохе европейских национальных государств и империй. И настоящим победителем в обеих войнах была Америка — империя, которая доминирует с 1945 года и расходы которой на оборону и военные приоритеты с тех пор управляют Европой под прикрытием “международного порядка, основанного на правилах”.
