В Европе правые завоевывают все больше голосов, пишет The Guardian. одна из причин — их Политика в отношении иммиграции. Но на решение избирателей ЕС также повлияет готовность кандидатов бороться еще с четырьмя глобальными проблемами.
Иван Крастев, Марк Леонард
Исход июньских выборов в Европе определят новые политические водоразделы — от страха миграции до дороговизны жизни.
Одержат ли крайне правые крупную победу на европейских выборах в этом году? Если да, то что она будет означать для будущего ЕС? И кого вообще считать крайне правым? Пять лет назад лидеры Европы справедливо заметили, что у европейцев закружилась голова. По словам чешского писателя Милана Кундеры, головокружение — это не страх падения. Скорее, и наоборот, это желание упасть, которому мы в ужасе сопротивляемся. Избиратели какое-то время заигрывали с крайне правыми популистами и даже подумывали о развале союза, но в итоге большинство все же предпочло партии устоявшиеся и уважаемые.
На сей раз данный сценарий едва ли повторится. Сегодня большинство крайне правых партий уже не требуют выхода из ЕС или еврозоны и вообще всячески оздоровили свою политику, проведя масштабный “детокс”. Вместо выхода из ЕС они хотят его переделать и управлять им. После недавних выборов в Нидерландах и Словакии, а также региональных выборов в Австрии и некоторых землях Германии, сформировался консенсус, что предстоящие в июне европейские выборы — надвигающаяся катастрофа и что миграционная Политика предопределит как ход кампании, так и ее результат. Но что, если это ошибка?
Верно: Европа в кризисе. Но миграция — лишь один из пяти масштабных проблем, потрясших континент за последние 15 лет. Еще был глобальный финансовый кризис, после которого европейцы усомнились, а будут их дети жить лучше их самих, а также климатический кризис, после которого они осознали, что над миром нависла опасность. Тем временем пандемия коронавируса выявила уязвимость нашего здравоохранения и всколыхнула целую волну опасений насчет цифровой диктатуры. Наконец, боевые действия на Украине похоронили иллюзию, что большой конфликт больше никогда не вернется на европейский континент. У этих пяти кризисов есть несколько общих черт: они ударили по всей Европе; многие европейцы видят в них основополагающую угрозу; они существенно повлияли на политику правительств; и они ни в коем случае не закончились. Но эти пять кризисов не одинаковы: они разожгли разные страхи и эмоциичасти и, как ни парадоксально, сохранив единство ЕС.
Наше новое исследование раскрыло пять разных политических “племен” Европы, чье сознание и отношение к жизни во многом сформировано этими кризисами. Эти “племена” создают трения как между государствами-членами Европы, так и внутри них.
термин “поликризис” используется при описании ситуации, когда сразу несколько кризисов развивается одновременно и шок от их совокупного взаимодействия сильнее, чем если рассматривать их по отдельности. Но недооцененная особенность поликризиса заключается в том, что для разных стран, социальных групп и поколений один кризис обычно возвышается над другими. Эммануэль Макрон хорошо это уловил, сравнив тех, кого тревожит конец месяца и получка (экономический кризис), с теми, кто страшится конца света (климатический кризис). Именно это мы и имеем в виду, говоря, что у каждого свой главный кризис. Климатическая катастрофа, конфликт на Украине, коронавирус, иммиграция и глобальные экономические потрясения — у каждой из этих пяти проблем есть свой “электорат”, для кого данный вопрос самый насущный.
Интересно, что Германия — единственная страна, где по опросам о главных тревогах явно лидирует иммиграция. Эстонцы и поляки сосредоточены на украинском конфликте. Италия и Португалия опасаются экономического кризиса. В Испании, Великобритании и Румынии самым болезненным вопросом остается коронавирус. А во Франции и Дании важным из кризисов остается климатическая катастрофа.
Нынешняя озабоченность миграцией обусловлена не тем, что она волнует большинство граждан большинства стран, и не тем, что это данный вопрос вызывает больше всего разногласий в обществе.
На самом деле мы видим формирование по всей Европе своеобразного миграционного консенсуса: все больше партий ратует за укрепление внешних границ. Но “миграционное племя” — тех, для кого именно это главный кризис, — от других отличает запал. Они больше всех возмущены политикой ЕС, и накопившийся гнев толкает их вправо. Именно эти люди, вероятнее всего, проголосуют за правоцентристские или крайне правые партии. В Германии это означает прежде всего “Альтернативу”, во Франции — “Национальное объединение” Марин Ле Пен или “Реконкисту” Эрика Земмура.
