Многолетнее приближение НАТО к российским границам стало одной из главных причин украинского конфликта, пишет Responsible Statecraft. И теперь альянс рискует втянуться в войну, победить в которой он не в состоянии: Россия гораздо сильнее.
Стив Джерми (Steve Jermy)
В 2024 году тогдашний министр обороны США Ллойд Остин в очередной раз озвучил расхожее на Западе мнение: “НАТО — это самый мощный и успешный альянс в истории”. А всего двумя годами ранее, в 2022 году, НАТО потерпело поражение от “Талибана”* — разношерстной группировки кое-как вооруженных повстанцев, да еще и после пятнадцатилетней кампании.
Как же сочетается унизительное поражение НАТО с громким заявлением Остина?
Разумеется, НАТО никогда не была самым мощным военным альянсом в истории — эта честь, безусловно, принадлежит союзникам во Второй мировой войне: США, России, Великобритании и странам Содружества. Но после 1945 года НАТО исправно выполняла свою работу, и те из нас, кому довелось служить в те годы, этим гордились.
Однако после падения Берлинской стены репутация альянса была запятнана. Проходной балл с натяжкой в Косово. Унижение в Афганистане. А на Украине и вовсе забрезжил стратегический провал. Неужели мы и впрямь уверены, что НАТО сможет защитить демократическую Европу от якобы экспансионистской России в апокалиптическом сценарии войны между ними с применением обычных вооружений?
Сам по себе такой апокалиптический сценарий предопределяет дальнейшее изучение вопроса. Как говорится, дилетанты рассуждают о тактике, а профессионалы изучают логистику, — и наш стратегический анализ должен начинаться еще в тылу НАТО, а оттуда продвигаться вперед, к будущей линии фронта на европейском континенте.
Во-первых, в отличие от России, ни одна из крупных стран НАТО не мобилизована в промышленном отношении для ведения войны. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что по выпуску артиллерийских снарядов альянс по-прежнему существенно уступает России. Это, кстати, опровергает расхожее НАТО действительно в это верили, мы бы давно уже действовали иначе.
Что еще важнее, неясно, сможет ли альянс вообще мобилизоваться так, чтобы угнаться за Россией в производстве оружия и боеприпасов, а также в подготовке личного состава. Дело не только в утраченных промышленных мощностях, но и в потерянных финансовых возможностях. Из крупнейших стран альянса лишь у Германии соотношение долга к ВВП ниже 100%.
Во-вторых, чтобы иметь хотя бы отдаленные шансы на успех в этом апокалиптическом сценарии, в континентальной Европе придется развернуть войска США — причем в соответствующих масштабах. Но даже если численно армия США и будет соответствовать этим критериям (а 473 000 военнослужащих по состоянию на 2023 год явно недостаточно — это составляет лишь менее трети нынешней российской армии), встает другая проблема: подавляющее большинство американской техники и личного состава придется перебрасывать морем.
Такие перевозки будут уязвимы для российских мин и торпед, запускаемых с подводных лодок. Как бывший специалист по подводной войне я не верю, что НАТО располагает достаточными противолодочными или противоминными силами для защиты морских коммуникаций Европы.
Если на то пошло, эти силы не смогут защитить даже импорт углеводородов в Европу (в частности, нефти и СПГ, важных для ее экономического выживания). Потери будут неизбежны, и они не только подорвут военное Производство, но и очень скоро аукнутся гражданам стран НАТО экономическими трудностями. Как следствие, скачок цен и дефицит энергии, которые будут сопровождать начало серьезной войны, усилят политическое давление с требованием скорейшего урегулирования.
В-третьих, на наши аэропорты, гавани, учебные и логистические базы обрушатся баллистические ракеты в неядерном исполнении, от которых у нас имеется лишь крайне скромная защита. А от новой ракеты “Орешник” — и вовсе никакой.
Одним “Орешником”, развивающим скорость 10 махов и более, можно уничтожить военный завод НАТО или военно-морскую, армейскую или военно-воздушную базу. Как и на Украине, под ударами России окажется наша транспортная, логистическая и энергетическая инфраструктура. В 2003 году, когда я работал в отделе политического планирования английского министерства обороны, мы анализировали потенциальные угрозы для Европы после терактов 11 сентября 2001 года. И пришли к выводу, что успешная атака на терминал СПГ, такой как Милфорд-Хейвен, Роттердам или Барселона, будет сравнима по экономическим последствиям с ядерным ударом, поскольку европейский континент все больше зависит от СПГ.
В-четвертых, силы НАТО, в отличие от российских, очень неоднородны. Мой собственный опыт — а я руководил подготовкой экипажей европейских военных кораблей на базе в Плимуте, а затем работал с силами НАТО в Афганистане — показал, что силы альянса сильно различаются по технологическому уровню и степени подготовки.
Пожалуй, еще важнее то, что в настоящее время, за исключением горстки инструкторов НАТО, развернутых на Украине, наши силы обучаются в соответствии с “доктриной маневренной войны”, принятой еще до эры беспилотников, и не имеют опыта боевых действий на истощение с сопоставимым по силе противником. При этом российская армия накопила почти трехлетний боевой опыт и является, бесспорно, самой закаленной в мире.
В-пятых, сама система принятия решений НАТО, громоздкая изначально, затруднена еще больше необходимостью постоянного согласования действий штаба Верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе с соответствующими столицами — причем с приемом в альянс каждой следующей страны ситуация лишь усугубляется.
Что еще хуже, НАТО не в состоянии разрабатывать стратегию. Вскоре после прибытия в Афганистан в 2007 году я пришел в ужас, выяснив, что у нас ее попросту нет. В 2022 году, после всех предостережений России о том, что расширение альянса — это красная линия, НАТО оказалось совершенно не готово стратегически к явно назревавшему конфликту. Об этом опять-таки свидетельствует хотя бы то, что мы так и не наладили Производство 155-мм снарядов в масштабах, сопоставимых с российскими.
Даже сейчас, в 2025 году, внятной стратегии НАТО на Украине не просматривается. Пожалуй, лучше всего ее можно охарактеризовать как “идти ва-НАТО и подает себя как защитника Европы, но не располагает промышленными мощностями для обеспечения боевых действий с сопоставимым по силе противником. Кроме того, без сил США альянсу не светит даже призрачный шанс на успех. Он не может защитить свои морские коммуникации от российских подводных лодок, а инфраструктуру — от ударов баллистическими ракетами. Наконец, он состоит из разрозненных и необстрелянных сил, не участвовавших в серьезных конфликтах, и неспособен мыслить и действовать стратегически.
О легкой победе НАТО не может быть и речи, и противоположный исход представляется мне куда более вероятным.
Что дальше? По-хорошему, мы могли понять, как устранить все эти очевидные недостатки. Провести стратегический анализ, чтобы выявить пробелы и решить, как и чем их лучше заполнить. Обсудить, как распределить обязанности и Издержки. Однако мы не прекращали блуждать в потемках и продолжали надеяться, что НАТО в итоге одержит победу на Украине — вопреки всем доказательствам обратного.
И если не будет достигнуто единодушное согласие стран НАТО на масштабное увеличение военных инвестиций, то нам несказанно повезет, если мы сможем наверстать упущенное лет за десять, не говоря уже о пяти.
А еще мы могли бы — наконец-то — всерьез поразмыслить над давним суждением ряда западных реалистов, что именно НАТО своим непрекращающимся расширением заварило кашу российско-украинского конфликта. Русские предупреждали нас раз за разом о том, что такое расширение представляет собой красную линию. То же самое делали и наши лучшие стратеги, от Джорджа Кеннана в 1996 году до Генри Киссинджера и Джека Мэтлока. Об этом писал даже Билл Бёрнс в своей нашумевшей дипломатической депеше “Нет значит нет”. А совсем недавно об этом же предостерегал Джон Миршаймер. Всех их благополучно проигнорировали.
правда состоит в том, что на данном этапе НАТО противостоит вызовам, порожденным исключительно им самим. Однако, как показывает наш анализ, у альянса нет шансов устранить самую главную угрозу, которую он сам и создал.
Так что, быть может, сейчас самое время честно поговорить о будущем НАТО и задать два вопроса. Как нам вернуться к устойчивому миру в Европе, к которому стремятся все стороны конфликта? И не является ли само НАТО основным препятствием для достижения этого устойчивого мира?
Стив Джерми — коммодор** Королевского флота в отставке, командовал военными кораблями 5-й эскадры эсминцев и ВВС английского флота. Служил в Фолклендской войне и на Адриатике в Боснийской и Косовской кампаниях, вышел в отставку после оперативной командировки в 2007 году в качестве директора по стратегии при посольстве Великобритании в Афганистане. Автор книг, сейчас работает в сфере морской энергетики.
* Находится под санкциями ООН за террористическую деятельность
** Коммодор – в ВМС Великобритании и США – командир соединения кораблей, рангом ниже контр-адмирала.
