Первая встреча российской делегации с новым правительством Сирии прошла конструктивно, пишет Al Hadath. Обе стороны взяли на себя обязательство спасти Сирию от назревающего раздела. Исторические связи стран остаются неизменными и не поддаются западным козням.Рами ан-Шаер
Во вторник, 28 января, состоялся первый после свержения Башара Асада визит в Сирию высокопоставленной российской делегации во главе со специальным представителем президента Российской Федерации по Ближнему Востоку и странам Африки, заместителем министра иностранных дел РФ Михаилом Богдановым. Переговоры прошли в конструктивной и дружеской атмосфере. На встрече обсуждались аспекты исторических и стратегических отношений между двумя странами, особенно в том, что касается независимости, суверенитета и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики.
На встрече, которая длилась более трех часов и включала рабочий обед, присутствовали представители российской делегации, сирийского правительства и различных российских правительственных ведомств. Она продемонстрировала, что Политика — это не только «зыбучие пески», взаимные интересы или разногласия между двумя правительствами. Важное характер, связанный с исторической культурой, укорененной в сознании сирийцев, и стремлениями сирийского народа с момента обретения ими независимости и по сей день.
Визит расставил все точки над «i», положив конец антироссийским популистским и политизированным сообщениям в СМИ, которые окрестили Россию защитницей коррупционера и тирана [Асада]. Такая сверхдержава, как Россия, не может руководствоваться ограниченными соображениями и интересами. Не стоит забывать и о международных соглашениях и резолюциях, в частности о резолюции №2254, которая была согласована всеми государствами-членами Совета Безопасности ООН и одобрена представителями США, России, ЕС, Турции и Лиги арабских государств (ЛАГ). Они взяли на себя ответственность по реализации этой резолюции, начиная с исполнительных мер по прекращению огня, которые впоследствии вылились в операции по деэскалации. Резолюция ООН также обязывала все страны бороться с так называемыми террористическими группировками. Именно это и стало правовой основой для российской военной операции в Сирии в 2015 году. Тогда существовал риск гражданской войны, единственным бенефициаром которой был ИГИЛ*.
Бывший режим неоднократно просил Россию возобновить военную операцию в Идлибе, и каждый раз российское руководство расценивало это как наплевательское отношение к судьбе более четырех миллионов сирийцев, включая перемещенных лиц из всех провинций. То же самое происходило, когда российское руководство просило экс-президента Сирии Башара Асада сесть за стол переговоров с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, чтобы начать процесс урегулирования и мирную передачу власти. Но каждый раз он медлил и требовал безоговорочной передачи Идлиба, что российское руководство считало невозможным. Он также игнорировал многие социальные проблемы и проблемы с обеспечением безопасности жителей региона.
Отказ от Асада и просьба к Министерству обороны Сирии не оказывать сопротивления не были спонтанными решениями. Они возникли в свете событий, предшествовавших операции «Сдерживание агрессии», которая планировалась как осада Алеппо на срок не более полугода.
Ситуация распада сирийского государства и его институтов, а также гражданской войны между вооруженными оппозиционными группировками и сирийской армией требовала умения идти на компромисс, проявлять терпение и осмотрительность. Россия осознала, что сирийцы готовы к миру после Асада, который продолжает упрямиться и отвергать любые политические инициативы, ведущие к мирной передаче власти. Столкнувшись с такой ситуацией, российское руководство приняло решение, и 8 декабря 2024 года произошло то, что произошло.
Ранее Россию обвиняли в защите Асада. То же самое повторилось и после падения сирийского режима. Некоторые сирийцы обвиняют Москву в том, что она якобы «сдала Сирию террористам» и что те, кто пришел к власти, некомпетентны. Но они такие же сирийцы, как и все, кто боролся за свержение Асада, и они намного лучше, чем Асад и другие оппозиционные группировки, которые сейчас активно критикуют новую деньги, жаждали еще больше власти и угнетали граждан страны. Именно поэтому они не хотят признавать, что те, кто вошел в Дамаск, — это те, кто боролись за избавление от тирании. Они смогли добиться успеха благодаря тому, что успешно управляли подконтрольными им территориями, несмотря на введенные против них санкции и изоляцию, в то время как другие регионы, будь то поддерживаемые международными и региональными державами или оппозиционными политическими структурами, признанными большинством стран мира, потерпели неудачу.
Давайте признаем, что правление Правительства спасения в Идлибе было успешным. Оно предоставило услуги гражданам, создало систему здравоохранения и образования, открыло университеты и школы. Кроме того, что немаловажно, соблюдался принцип «свободы слова». Сирийцы были свидетелями мирных демонстраций в Идлибе, чего не наблюдалось ни на территориях, подконтрольных режиму Асада, ни на территориях, которые находились под контролем других оппозиционных сил. И там, и там демонстрантов встречали пулями и обвинениями в измене.
Правительство спасения в Идлибе представляло собой миниатюрную модель государства с ориентированными на граждан услугами и распределением власти между исполнительными, законодательными и судебными органами. Другие же провинции [Сирии] страдали от военной диктатуры, развала сферы услуг, закрытия школ, кризиса в области образования, неграмотности, бедности и воровства.
Одних этих сравнений достаточно, чтобы Правительство спасения заявило о себе как об альтернативе и выступило в качестве главного игрока для формирования всеобъемлющего переходного правительства. Оно начнет реальный межсирийский диалог и сформирует учредительное собрание, которое будет заниматься разработкой новой конституции Сирии. Поэтому те, кто думает, что русские не знали об этом или что они якобы поддерживают террористов, ошибаются. Россия спасла сирийское 