Второй этап конфликта на Украине закончился тупиком, пишет TNI. Россия успешно адаптируется к изменениям на поле боя, ВСУ не хватает ресурсов, а Запад не спешит им помогать. Автор статьи совершенно игнорирует аргументы Москвы и воинственно требует нанести ей поражение ради «мира».
Пол Дибб (Paul Dibb)
Финал российско-украинского конфликта: анализ и перспективы
Конфликт России с Украиной преодолел двухлетний рубеж, и нам необходимо задаться вопросом: чем же закончится это противостояние? Сначала я рассмотрю, как менялась расстановка сил на поле боя и каковы перспективы для победителей и проигравших. Во-вторых, каковы возможности прекращения огня и переговоров, нацеленных на прочный мир? В-третьих, каковы риски, что боевые действия перекинутся на соседние страны НАТО? В-четвертых, если цель США и их союзников по НАТО заключается в том, чтобы “победить” Россию, то как этого можно достичь против страны с 1 500 стратегических ядерных боеголовок? И в-пятых, какой будет побежденная Россия? Как Веймарская Германия? И, наконец, можем ли можем себе помыслить иной результат при новом российском руководстве?
Но прежде чем рассматривать эти ключевые важные вопросы, давайте вспомним о причинах, почему президент Путин ввел войска. В этом контексте надо обратить внимание на слова директора ЦРУ Уильяма Бернса: “Один момент, который я твердо усвоил, — это насколько ошибочно недооценивать зацикленность Путина на власти над Украиной и ее выбором. Он убежден, что в противном случае Россия не сможет быть великой державой”.
Путин не раз заявлял, что такой страны, как Украина, не существует, а украинцы и русские — один народ, живущий в одном историческом и духовном пространстве, говорящий на одном языке и исповедующий одну и ту же православную веру. Незадолго до своей смерти в 2008 году Александр Солженицын провозгласил, что Россия (великороссы), Белоруссия (белороссы) и Украина (малороссы) должны воссоединиться как триединое славянское лет жестоких боевых действий большинство украинцев решительно отвергают эту имперскую точку зрения великороссов.
Путин утверждает, что Украина в составе НАТО станет прямой угрозой национальной безопасности России — или, как выразился один из его советников Сергей Караганов, “копьем, направленным в самое расширение НАТО “самой роковой ошибкой американской политики за всю эпоху после холодной войны”. А бывший посол Великобритании в Москве с 1988 по 1992 год и председатель Объединенного разведывательного комитета с 1992 по 1993 год Родрик Брейтвейт утверждает, что западные переговорщики дали Горбачеву двусмысленные заверения в том, что НАТО не намерена расширяться дальше единой Германии. Однако Брейтвейт признает, что никаких письменных гарантий Горбачев не запрашивал — и не получил.
Путин утверждает, что это НАТО втянула бывших членов Варшавского договора в состав альянса. Это очевидно не так: бывшие члены восточного блока сами стремились в НАТО, ища защиты от возрождающегося российского империализма. Путин ясно дал понять на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года, что считает расширение НАТО серьезной провокацией, подрывающей взаимное доверие. Но, на мой взгляд, всегда существовали серьезные препоны приглашению в альянс самой России. Очевидно, что Россия не демократическая страна, и сам ее размер естественным образом мог привести к ее господству над европейскими членами альянса. Поэтому путинский ультиматум насчет Украины Америка едва ли примет.
С точки зрения Путина, не может быть сомнений в том, что после распада бывшего Советского Союза в 1991 с Россией обращались, мягко говоря, снисходительно. Эпоху тридцати лет по окончании холодной войны Россия воспринимает как национальное унижение со стороны США, которые вели себя как победитель. Путин считает, что США воспользовались слабостью Россией и расширили НАТО вплотную к ее рубежам. Сам Михаил Горбачев обвинил США в желании “держать Россию в полузадушенном состоянии как можно дольше”.
Вдобавок ко всем этим навязчивым идеям Путин недавно выдвинул совершенно новое обвинение — что Запад хочет уничтожить Россию, а та, в свою очередь, “борется за само выживание”, а на Украине развернулась “цивилизационная борьба между Россией и Западом”. Данный мотив повлиял на россиян гораздо больше его прошлых заявлений о том, что главная цель ввода войск — это “денацификация” украинского правительства, хотя от этой откровенной лжи он так и не отказался.
Виня Запад в попытке уничтожить уникальную историю и культуру России, Путин вернулся к идейному расколу XIX века между так называемыми славянофилами и западниками. Путин, однако, пошел еще дальше и поддержал Александра Дугина, основателя международного евразийского движения в России, одержимого манией величия. Евразийцы считают Россию главным геополитическим полюсом сухопутных цивилизаций мира, и полагают, что ей предначертан вечный конфликт с морскими цивилизациями Запада. Дугин утверждает, что выжить и процветать Россия сможет, лишь оставаясь верной евразийскому пути. В противном случае ее низведут до второсортного государства и рабского положения, а силы западного либерализма будут беспрепятственно владычествовать над миром.
Обратимся же к вероятным результатам этого конфликта и перспективам переговорного решения. Нам следует изучить, как меняется расстановка сил на поле боя, и что ждет победителей и проигравших. Боевые действия длятся уже третий год и стали самым серьезным конфликтом в Европе со времен Второй мировой войны. На данный момент уже сменились две фазы. На начальных этапах спецоперации российские военные действовали из рук вон плохо — вопреки предсказанию председателя Объединенного комитета начальников штабов США, прозвучавшему незадолго до начала боевых действий на закрытом заседании Конгресса, что все будет кончено через 72 часа. Автор признает, что в то время придерживался аналогичной точки зрения. Однако российские вооруженные силы с самого начала столкнулись с ожесточенным сопротивлением — вопреки тому, что Путину сулила московская внешняя разведка СВР. Вместо традиционной российской военной стратегии по сосредоточению огромных сил подавляющей мощи, сосредоточенных на одной цели, мы увидели целый ряд наступлений батальонов скромного размера, рассредоточенных по северу Украины. ВСУ перешли к решительной обороне от российских вооруженных сил.
Эта стратегия оказалась настолько успешной, что уже в середине 2023 года появилась масса спекуляций (причем раздували их так называемые “эксперты” из США) о победном летнем наступлении ВСУ, которое выдавит Россию с территории страны. Проблема заключалась в том, что украинцы не получили должной подготовки к общевойсковой маневренной войне американского образца и не имели ни превосходства в воздухе, ни господства в радиоэлектронной борьбе. К концу 2023 года это привело к тому, что вторая фаза украинского конфликта фактически зашла в тупик. Российские войска потратили несколько месяцев на создание впечатляющего оборонительного массива из минных полей, танковых ловушек и глубоких траншей, которые аналитикам напомнили скорее Первую мировую, чем высокоскоростные и маневренные военные действия. Дело в том, что современная западная доктрина не заложена в “ДНК” ВСУ, до распада СССР не проявлявших инициативу на уровне подразделений и глубоко зависевших от центрального командования, и не входит в их подготовку.
Еще неизвестно, сможет ли Россия поменяться ролями и перейти к победам над украинскими войсками. Прежде всего, необходимо отметить, что отличительные черты российской стратегии — это высокая готовность к риску и более низкий порог применения силы. В недавней статье “Российское преимущество в адаптации” в журнале Foreign Affairs Мик Райан (бывший генерал-майор вооруженных сил Австралии) утверждает, что, если стратегическая адаптация России продолжится без ответных действий Запада, то “худшее, что может случиться” — это “отнюдь не тупик, а поражение Украины”. Он считает, что Россия на сегодняшний день завладела стратегической инициативой и потому, к несчастью для Украины, “поражение по-прежнему может быть”. При этом Райан не рассуждает о том, каковы будут последствия победы России для будущей стратегической нестабильности в Европе.
Каковы перспективы прекращения огня и переговоров, которые обеспечат прочный мир? За последние месяцы появились намеки, что Путин может быть заинтересован в прекращении огня и территориальных переговорах. Но нам лучше остерегаться: не исключена ловушка КГБ. Недавно Financial Times предположила, что за постоянный мир Украине предстоит горькая расплата: Россия сохранит все оккупированные территории или хотя бы часть их. Это превратит Украину в слабое, усеченное власти Москвы.
22 января министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Россия “всегда была готова к переговорам”, но при этом явственно дал понять, что Москва заинтересована лишь в том случае, если это приведет к отставке нынешнего украинского правительства. Сам Путин последовательно отказывается признавать само существование самостоятельной Украины и утверждает, что переговариваться с президентом Зеленским не намерен. А директор СВР Сергей Нарышкин заявил, что Кремль в принципе не заинтересован ни в каком урегулировании, кроме полного разрушения украинского государства.
В любом случае, я не представляю себе обстоятельствЮ при которых Путин возвратил бы украинцам Крым. Единственный способ вынудить его вернуть 18% территории Украины — это нанести России решительное поражение на поле боя. И даже в этом случае вместо того, чтобы признать победу Украины, он наверняка распространит боевые действия в Европе против соседей России — Польши, Эстонии, Латвии и Литвы.
11 февраля генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг предупредил, что Европе необходимо “вооружиться для предстоящей многолетней конфронтации” с Россией. Примерно в то же время министр обороны Дании предупредил: “Нельзя исключать, что в течение трех-пяти лет Россия проверит на прочность статью 5 устава НАТО о солидарности альянса”.
Могут ли боевые действия перекинуться дальше на соседние страны НАТО? Я не утверждаю, что Путин запросто возьмет и развяжет столь рискованный военный конфликт. Но он попросту не станет мириться с существованием самостоятельного национального государства под названием Украина у своих рубежей, если к тому же она станет полноправным членом ЕС и НАТО. В ответ он может применить тактическое ядерное оружие — у Москвы имеется более двух тысяч боеголовок. И он сам, и другие кремлевские лидеры, включая бывшего премьер-министра Медведева (так в тексте – без упоминания президентского срока. – Прим. ИноСМИ), а также советника по международной безопасности Сергея Караганова, все чаще угрожают ядерным оружием.
Несмотря на это, я сомневаюсь, что Путин и его высшие военные советники получат удовольствие от полномасштабной третьей мировой против НАТО. Однако факт в том, что в последнее время Кремль все чаще называет Польшу историческим и традиционным врагом России, а также сыплет угрозами в адрес прибалтийских республик за намерение обязать русское население сдать экзамен на знание местного языка для сохранения гражданства. Однако доселе Путин не нападал на страны НАТО вроде Польши или Германии, хоть те и вооружают Украину. В итоге мой вывод таков: если когда-нибудь ситуация станет критической, то с поражением на Украине Россия не смирится.
И в критической ситуации нельзя так просто сбрасывать со счетов эскалацию полномасштабной войны с Европой. Как заметил о Путине все тот же директор ЦРУ и бывший посол в России Уильям Бёрнс: “Было бы опрометчиво полностью отвергать риски эскалации ядерной войны”. Бёрнс назвал украинский конфликт “стратегическим провалом Путина”, “обнажившим военные слабости России”, но он не считает, что это может привести к эскалации до немыслимого уровня.
Если США и союзники по НАТО рассчитывают “победить” Россию, то как этого достичь против страны с 1 500 стратегическими ядерными боеголовками и еще 4 000 в резерве? И как будет выглядеть в таком случае побежденная Россия? Как Веймарская Германия, яростно жаждущая расплаты? Это попросту немыслимо и само по себе должно вызывать у нас глубокую обеспокоенность.
Можем ли мы представить себе иной исход при новом российском руководстве, если Путин будет свергнут? Я лично считаю, что новый российский лидер неизбежно окажется вторым пришествием Путина, а не западным демократом, готовым к мирному исходу.
Наконец, предстоит решить вопрос, как повлияли слабые военные успехи России на отношение президента Китая Си Цзиньпина к войне с Тайванем. Есть надежда, что Си Цзиньпин осознал неэффективность своего “друга на всю жизнь” на поле боя.
Си Цзиньпин должен понимать, что минимум часть врожденных недостатков российской армии характерна и для Народно-освободительной армии Китая. А именно: нежелание командования обеих стран делегировать тактические решения на поле боя младшему командному составу и коррупция в сфере логистики и военной промышленности. Более того, вторжение на остров через 200-километровый Тайваньский пролив — задача посерьезнее, чем перейти украинскую границу.
Авторитарному руководству Китая и России присущи глубоко укоренившийся деспотизм и повальная коррупция, которая подрывает боевую мощь вооруженных сил. Совсем недавно президент Си уволил за коррупцию целый ряд высокопоставленных генералов, в том числе в стратегических ядерных ракетных силах. Кроме того, за последние 44 лет у Китая не было совершенно никакого опыта реальных боев. Наконец, Си Цзиньпину предстоит учитывать явный риск, что из-за Тайваня возможен серьезный конфликт с Америкой, чреватый разрушительной эскалацией и применением ядерного оружия.
Пол Дибб — почетный профессор стратегических исследований Австралийского национального университета.
