Владимир Путин видит, что ограничение импорта продуктов питания из западных стран помогает российским производителям, заявила в эфире MSNBC специалист Центра Вудро Вильсона Джилл Догерти. Поэтому, считает она, президент России воспринимает санкции ЕС и США как возможность дать толчок экономике своей страны.
Прямой эфир на MSNBC:
Вернемся к кризису на Украине. Украинское правительство заявляет, что отразило нападение повстанцев на аэропорт Донецка, который удерживают правительственные войска. Это произошло неделю спустя после того как Украина и пророссийские силы заключили перемирие. Тем временем США и Евросоюз ввели новые санкции против России. Они направлены против крупных банков и оборонных компаний. В санкции входят меры, которые снизят способность России развивать нефтяные и газовые проекты.
Сейчас ко мне присоединяется Джилл Догерти, специалист по государственной политике из Центра Вудро Вильсона.
— Можно ли всё ещё называть это перемирием?
Джилл Догерти, специалист по государственной политике из Центра Вудро Вильсона: Его уже много раз нарушали. Пока неясно, как это все сработает. Одна из проблем заключается в том, что есть воюющие стороны: украинские правительственные силы и повстанцы, а также есть разрозненные группировки в составе этих двух групп. И некоторые признают перемирие, а другие — нет. Также совсем непонятно, что последует в политическом плане. Никто в настоящее время не знает, продержится ли перемирие.
— Мы также говорим о санкциях, о большем количестве целенаправленных санкций. Они работают?
Джилл Догерти: Я бы сказала, что они работают в некоторой степени. Безусловно, российская экономика от них страдает. Прямо сейчас Запад – а это Европа и Соединенные Штаты – намерен нацелиться на сектор энергетики и особенно на те части этого сектора, которые Россия действительно хочет развивать, но у нее нет возможности или технологий, чтобы это осуществить. Знаете, вот на что это похоже. У нас в США мы многое сделали для развития сланцевой нефти. Россия хочет добиться того же на большой глубине – в зонах бурения в Арктике, которые находятся глубоко под водой.
И им действительно необходимы западные технологии. Сейчас США делают так, чтобы компаниям было очень сложно – это потенциально может ударить, например, по Exxon Mobile, – предоставлять не только техническое обеспечение, но также и сопутствующие ему товары и услуги.
— Но пострадают ли от этого западные компании?
Джилл Догерти: Да, возможно. Они постараются смягчить для себя последствия. Но для того чтобы ударить по Владимиру Путину так, как они этого хотят, и там, где это болезненно, то, вероятно, все так и должно быть.
— Как вам кажется, что сейчас собой представляет Владимир Путин? Опять же, если люди не знают, вы этот регион очень тщательно освещали, вы туда много ездили и, по всей видимости, с Владимиром Путиным вы своего рода знакомы. Как, по-вашему, Владимир Путин вообще хоть как-то обеспокоен, он вообще меняет курс из-за этих санкций или из-за какой-либо ответной меры со стороны международного сообщества, которая была принята в ответ на его действия в отношении Украины?
Джилл Догерти: Ничего такого он особо не демонстрирует. Если его происходящее затронуло, то он никак этого не показывает. Думаю, что он воспринимает это отчасти как способ дать импульс экономике его страны. Что я имею в виду: так делать неправильно. Однако, например, касаясь продуктов питания, которые попали под санкции, и эффекта от сокращения поставок продовольствия — он действительно ощущает, что сокращение некоторой части импортируемых продуктов помогает внутреннему производителю.
Он действительно чувствует, что можно действовать в одиночку. А вот, является ли это делом рациональным и практичным, не знаю. По этому поводу существует много сомнений. Он вредит своей же экономике, однако чувствует, что еще болезненней было бы позволить НАТО или западным экономическим, политическим и военным силам приблизиться к его границам. Он не хочет этого допускать, поэтому пытается ослабить любой союз, который может быть между Украиной и Западом.
— Рациональный и практичный. Джилл, часто ли эти два слова используются для описания Владимира Путина?
Джилл Догерти: Он действительно рационален, однако полагаю, что во Владимире Путине есть эмоциональная составляющая, которую мы не всегда признаем.
