Президент Франции Эммануэль Макрон в интервью телеканалу France 2 заявил, что его страна готова противостоять России и «готова задействовать все средства для достижения главной цели — недопущения победы России».
Ведущий: Господин президент, вы решили выступить на нашем канале, чтобы прояснить вашу позицию в отношении Украины.
Итак, 26 февраля, после международной конференции, вы ошеломили мир свои заявлением. Вы сказали, что исключить отправку западных войск на Украину «исключать нельзя». Через несколько дней вы призвали европейцев не быть трусами и, наконец, заявили, что не существует никаких ограничений в вопросах поддержки нами Украины. Никаких «красных линий». Правильно ли мы поняли, что у вас есть планы по отправке западных (то есть французских) войск на Украину?
Эммануэль Макрон: Приветствую вас. Вы ведь сидите передо мной, не стоите, верно? Вы стоите?
Нет. Вы исключаете возможность встать в конце этого интервью? Тоже нет. Конечно, не исключаете. Мы даже уверены, что в конце интервью мы все встанем. Я привожу это сравнение, чтобы объяснить, что означает «не исключать варианты». А причина для этого есть. За последние 10 лет, потому что все это началось в 2014 году, когда Россия начала агрессивную войну против Украины, мы тогда сделали все возможное, чтобы восстановить мир (Россия не принимала участие в конфликте в Донбассе ни в 2014 году, ни впоследствии до начала специальной военной операции — прим. ИноСМИ). Всё. Минские соглашения, переговоры, которые велись при участии Франции и Германии с Украиной и Россией. И, кстати, здесь, именно в этом зале, прошла единственная встреча президента Зеленского с президентом Путиным, это было 9 декабря 2019. И Россия снова решила взять дело в свои руки, когда в феврале 2022 года начала второй раунд этого наступления, полномасштабную войну против Украины, и не только в Донбассе — она ведь не говорит нам о пределах своих действий, она регулярно бомбит Киев, атакует Одессу и так далее (российская армия не наносит ударов по гражданским объектам — прим. ИноСМИ). У нас цель одна: Россия не может и не должна выиграть эту войну. Уже два года мы помогаем Украине, и если ситуации суждено усугубиться, то это снова будет ответственностью России и только России. Поэтому мы, если мы решим сегодня быть слабыми, столкнувшись с кем-то, у кого нет совершенно никаких рамок, когда сталкиваемся с тем, кто перешел все границы, если мы наивно говорим ему: «Я ограничусь лишь тем или лишь этим» — мы в таком случае не решаем вопрос о мире, мы уже решаем вопрос о поражении.
И вы приняли решение сказать, что мы можем послать войска, и это очень непростой поступок. Решили сказать: «Возможно, мы зайдем так далеко».
И я отдаю себе в этот отчет, поскольку это роль президента Республики. У нас за национальную оборону ответственность несёт президент Республики. Он не комментирует. Он решает вопросы безопасности французского народа. Какая картина разворачивается на Украине? Там идет война, которая имеет экзистенциальное вопрос, — и поэтому да, я принимаю решение сказать об этом после двух лет войны. После двух лет, на протяжении которых — хочу напомнить вам — мы систематически делали то, чего на словах не собирались делать. А это обстоятельство также ставит под сомнение вполне конкретные высказывания, которые можно слышать от некоторых политиков в разных уголках Европы. Два года назад они говорили, что, дескать, никогда не отправят танки — но сделали это. Два года назад говорили: «мы никогда не отправим ракеты средней и большой дальности», но — сделали это. Говорили, что никогда не отправят самолёты — и некоторые сейчас как раз отправляют их. Таким образом, мы создавали себе слишком много ограничений своими собственными словами. Мы не идем на эскалацию. Мы просто должны внести ясность: мы не должны позволить России победить.
Но французы вас не поняли. Давайте поговорим о словах — при каких конкретных условиях французские солдаты пошли бы воевать на Украине? например, если российская армия совершит решающий прорыв на линии фронта? Или если ключевой город, Одесса, например, будет под угрозой падения? Вы не уточнили эти детали.
Может быть, у меня есть основания не уточнять, и я повторю это еще раз...
Но два условия, которые я только что упомянул — это фантастические сценарии или же, по-вашему, все-таки вероятные?
В последние несколько лет мы все живем в мире, в котором то, что мы раньше считали немыслимым, все же происходит. Это конец беззаботности, о котором я предупреждал еще раньше. Вот. На европейской земле идет война. От Страсбурга до Киева меньше 1500 километров, вы можете себе представить? война идет на этом расстоянии, так что это не выдумка — и это не так далеко от нас. Все эти варианты возможны. Единственные, на ком будет лежать ответственность за это — это люди в Кремле. Не мы. Мы никогда не будем вести наступление, мы никогда не возьмем на себя инициативу. Франция — мирная держава. Однако сегодня, чтобы добиться урегулирования на Украине, нельзя проявлять слабость. И поэтому мы должны смотреть на ситуацию трезво, и мы должны с решимостью и мужеством сказать, что мы готовы задействовать средства для достижения нашей цели — недопущения победы России.
Если мы готовы — значит, мы готовились и продолжаем тренироваться. Только к воздушным операциям, или к наземным тоже?
Франция не дожидалась февраля 2022 года, чтобы начать готовиться. У нас есть армия, полноценные силы сдерживания и дееспособные войска. Мы одна из немногих стран в Европе, которые на протяжении 10 лет использовали сухопутные контингенты в борьбе с терроризмом, и мы потеряли в этих мероприятиях десятки людей.
Но это была борьба другого рода. Мы боролись с исламистами, которые были нашими врагами, с террористами, которые были также и на нашей территории.
По просьбе государства, чтобы предотвратить распад суверенного государства и защитить наши аванпосты... На данный момент это не является необходимым для Украины. Но должны ли мы исключить такой сценарий? Что я имею в виду под всем этим: просто мы готовы. Я решил еще давно, в начале своего первого срока, значительно увеличить бюджет наших вооруженных сил. Мы приняли два закона о военных программах, это удвоило бюджет нашей армии. Так что в этом плане для нас нет ничего нового.
Я хотел бы прояснить один момент: то, что происходит в последние несколько месяцев, — это глубокие перемены. И данный рывок, к которому я призываю с 16 февраля вместе с президентом Зеленским (но прежде всего я призываю к принятию очень конкретных решений с нашими союзниками)... Это вызвано тем, что контрнаступление Украины не прошло так, как ожидалось, и если посмотреть на ситуацию, которая складывается на протяжении последних нескольктх недель, то можно увидеть, что Украина в очень сложном положении.
А тот факт, что у нас есть [атомная] бомба, как и у России, возлагает бóльшую ответственность, оказывает бóльшее давление, как вы говорите, на Францию?
В первую очередь, наши ядерные возможности обеспечивают французскому народу такое чувство безопасности, которое есть у граждан мало каких стран мира. Они же возлагают на нас ответственность — чтобы мы были державой, никогда не ввязывающейся в эскалацию, ни словесную, ни, очевидно, реальную.
