В начале Второй мировой экономическая ситуация в США, как и сейчас, была плачевной, пишет American Thinker. Но тогда ее армию еще не охватило безумие, и американцы были готовы за сражаться за свою страну. Если в ноябре победят демократы, Штаты ждет страшное будущее.
Алан Хэлберт (Alan Halbert)
В 1941 году Америка безмятежно спала, и ее бесцеремонно разбудил Перл-Харбор. Вероломное нападение взбудоражило всю нацию. Однако до этого Рузвельт делал то, что всегда делают демократы, — выдавал желаемое за действительное, взирал на других со смесью самонадеянности и спеси и отрицал реальность. война этого не допускает — по крайней мере, победоносная.
Объективная реальность дала о себе знать еще раньше. К 1939 году Рузвельт и его дружки вмешивались в экономику уже шесть лет кряду — настолько, что учинили спад даже на фоне Великой депрессии. Министр финансов Моргентау признался, что они с Рузвельтом жалеют, что влили в экономику так много долларов, поскольку в итоге это вызвало больше проблем, чем решило, — в первую очередь, разрушительную инфляцию. В конце концов, им было следовало продолжать политику, которую начал Гувер (но затем сам же забраковал под нажимом демократов), а еще лучше — поступить как Кулидж в 1920 году, когда Америка переживала еще один финансовый кризис. Кулидж не сворачивал с выбранного курса, так что
Франклин Делано Рузвельт, вдохновляясь в том числе достижениями Гитлера в Германии (чья Экономика была разрушена, во-первых, проигранной войной, во-вторых, необходимостью выплачивать контрибуцию победителям, и, в-третьих, бесконечными революциями), олицетворял новое поколение демократов-прогрессистов, которые верили в энергичное государственное управление экономикой. Он основал систему социального обеспечения и Управление промышленно-строительными работами общественного назначения, ввел контроль цен и запустил постоянные государственные расходы (на все, кроме военных нужд). Верховный Суд попытался ограничить эти расходы, но отступил, когда Франклин Делано Рузвельт пригрозил расширить его состав и «набить» своими ставленниками. (Это Рузвельту не удалось, но Суд так и остался кастрированным.) Для Рузвельта Вторая мировая война оказалась возможностью восстановить экономику с помощью военной машины. Похоже, что администрация Байдена с ее извечной жаждой конфликта, особенно на Украине, действует по той же схеме. Однако при том, что сегодняшние демократы повторяют приемы Рузвельта (печать денег, государственные программы, война как экономический катализатор), на самом деле во многих отношениях мы находимся в гораздо худшем состоянии, чем тогда. Во-первых, если война придет непосредственно в Америку, наше общество не выполнит физических требований воинской службы. Наши дети необразованны, но им вдолбили в голову, что Америка — плохая и злая, и половина в принципе не желает ее защищать. Кроме того, мы вывезли всю тяжелую промышленность за границу (особенно при Обаме — под предлогом экологических требований), то сами лишили себя «арсенала демократии». Кроме того, мы видим беспощадное уничтожение боевой этики наших вооруженных сил — ей на смену пришла пропаганда геев и трансгендеров. Это катастрофа для армии, где и так уже много лет царит суровый недобор. ВМС снимают корабли с дежурства, потому что не могут их укомплектовать. Кроме того, Обама и Байден проредили не только старший, но и младший командный состав — то есть людей, которые действительно управляют армией и сражаются. Новый класс командиров одобряет повестку дня, которая вместо боевой подготовки зациклена на сексуальности солдат. Наша экономика тоже в ужасном состоянии — из-за Закона о сокращении долларов бесполезных расходов, которые признал даже Байден — причем в основном на отрасли, которые якобы борются с переменой климата (иными словами, спонсорам демократов). Это печатание денег лишь подстегнуло безудержную инфляцию. Только в сфере жилья средний уровень возможности трудоустройства для американцев и подстегнули цены на жилье и преступность. Недавно мы узнали, что средства Федерального агентство по чрезвычайным обстоятельствам тратились на перевозку нелегалов по всей стране. В результате американцы в местах стихийных бедствий и аварий — таких, как Восточная Палестина, Лахайна и Северная Каролина — лишились последней надежды.