В 2016 году Трамп был абсолютным аутсайдером без поддержки, опыта и команды, но все равно победил, пишет FT. На данный раз он готов к переизбранию как никогда. Он настолько уверен в своей победе, что уже назвал 5 ноября днем «освобождения Америки».
Когда в начале апреля Дональд Трамп принимал Виктора Орбана в своем поместье Мар-а-Лаго, он не скупился на похвалы венгерскому премьер-министру как «фантастическому» европейскому лидеру. Вечерняя развлекательная программа включала концерт «только для своих» с участием трибьют-групп, исполнявших произведения «Битлз» и «Роллинг Стоунз».
Во второй половине дня мужчины удалились в столовую для закрытых переговоров. Со стороны Трампа за столом присутствовали бывший посол США в Будапеште Дэвид Корнштейн (David Cornstein), главный политтехнолог его предвыборного штаба Сьюзи Уайлс (Susie Wiles) и Фред Флейтц (Fred Fleitz), бывший чиновник Совета национальной безопасности при Трампе, а ныне сотрудник Института политики «Америка прежде всего» (AFPI). «Они достигли согласия по многим вопросам, — говорит Флейтц, — особенно в том, что касается иммиграции».
Встреча в Мар-а-Лаго стала одной из редких в 2024 году возможностей заглянуть за ширму мира Трампа. Зачастую его предвыборная кампания кажется на первый взгляд хаотичной, отмеченной бесконечными юридическими проблемами и гневной риторикой о мести. Но за кулисами в характере Трампа как кандидата на пост президента чувствуется оттенок безжалостности и решимости. Он не только опережает Джо Байдена по опросам, но и заручился поддержкой небольшой группы опытных предвыборных деятелей и сплоченного окружения бывших чиновников, стремящихся претворить его идеи в жизнь.
Когда Трамп впервые баллотировался на пост президента в 2016 году, он был абсолютным политическим аутсайдером: ему не хватало ни опыта управления, ни поддержки в Вашингтоне и внутри Республиканской партии. Хоть он и обещал радикальную встряску и напугал союзников, развязав торговые войны и поставив под сомнение обязательства Америки перед НАТО, но его более агрессивные амбиции и порывы сдерживались чиновниками и законодателями из правоцентристского лагеря партии.
На этот раз он выдвигает совершенно иное предложение. В 2024 году Трамп обещает гораздо более глубокий отрыв от некогда господствовавших взглядов его партии. Потенциальные шаги включают не только призыв Украины к урегулированию конфликта с Россией, но и более жесткие, чем в прошлый раз, тарифы и антиэмиграционные меры. Также Трамп пригрозил начать чистки федеральной судебной системы и бюрократического аппарата, что, по мнению многих критиков, является признаком большей авторитарной склонности к переизбранию на второй срок. Отчасти способность Трампа достичь всего этого будет зависеть от людей и групп, которые окружают его кандидатуру, — советников, спонсоров и союзников в СМИ.
главное отличие от первого прихода Трампа в политику касается кадров. В 2017 году он чувствовал необходимость привлечь в свою администрацию осторожных представителей республиканской элиты, а теперь может опираться на костяк опытных помощников, по-прежнему горячо преданных бывшему президенту. вместе с тем он пользуется поддержкой переделанного по собственному образцу партийного аппарата.
«
Данный удар будет гораздо сильнее», — говорит ведущий консервативных СМИ Стив Бэннон (Steve Bannon), бывший политтехнолог и близкий внешний союзник Трампа. Если кампания 2016 года была скорее «теоретической» с точки зрения планов и «беспорядочной» в контексте работы, теперь у Трампа есть «крепкая команда» готовых действовать людей. «Все его речи переполнены тезисами о том, что он собирается сделать, — говорит Бэннон. — Возможно, это не просто красноречие, а сигнал общественности, что он над всем этим серьезно работает и все это развивает. И Политика будет реализована». По словам Бэннона, он заявляет о намерениях открыто и «ничего не скрывает».
Этот взгляд на новое ближайшее окружение Трампа основан на интервью с более чем десятком людей, прямо или косвенно участвовавших в предвыборной кампании 2024 года. Многие отказались говорить под запись, но все рассказывают о том, что команде не терпится приступить к делу, если Трамп все же станет президентом.
Члены исторического республиканского правящего класса либо признают его знаменосцем, либо оказываются на втором плане. Их позиция куда слабее для установки таких же институциональных и политических барьеров вокруг второй администрации Трампа, чем были во время его первого срока.
«
Мы живем в другом мире, — говорит пишущий о президентах историк Майкл Бешлосс (Michael Beschloss). — Трамп знает, что многих последователей оттолкнул факт его поддержки участников массовых беспорядков 6 января, а его высказывания о диктатуре вызывают у них отвращение. Поэтому он во многом списал их со счетов и отдает предпочтение тем, кто более лоялен ему и его нынешнему энтузиазму».
На Конференции консервативных политических действий (CPAC) в марте Трамп дал понять, каким будет его подход в случае ноябрьской победы над Байденом. По сути векторов у него два: первый — это политическая революция правого толка, призванная обратить вспять многое начатое Байденом за последние три года, а второй — месть политическим оппонентам за те преследования, которым, как он утверждает, его подвергли руками американской судебной системы в прошлом году. «Мы вернем нашу страну трудолюбивым американцам 5 ноября, это станет новым днем освобождения, — сказал он в тот день толпе активистов и сторонников на CPAC. — А для лжецов, обманщиков, мошенников, цензоров и самозванцев, захвативших наше правительство, наступит судный день».
Покинув пост в январе 2021 года, Трамп удалился в поместье Мар-а-Лаго, где некоторое время пробыл в состоянии политической изоляции. Но даже тогда он оставался на связи с союзниками на Капитолийском холме и сумел сохранить поддержку ряда бывших чиновников администрации, которые в ходе нынешней предвыборной кампании оказались на первых ролях. По больше опыта в политическом маневрировании, и им с меньшей долей вероятности будут мешать карьерные госслужащие, ведущие республиканские чиновники и критики в Конгрессе. «В прошлый раз у Трампа не было команды, и нужно было суметь достучаться до людей, с которыми он раньше не имел дела, — говорит стратег-республиканец Дуг Хей (Doug Heye). — Теперь у него есть штатная команда, а мир республиканского правительства идет с ним в ногу».
Некоторые из них также связаны с вашингтонскими аналитическими центрами, которые в последние годы выказывают поддержку Трампу и его идеям, планируя войти в состав администрации в случае его победы — это сеть поддержки, которой ему так не хватало в 2017 году. люди, работающие с Трампом, говорят, что его старший советник и поборник драконовских иммиграционных ограничений Стивен Миллер (Stephen Miller) по-прежнему весьма близок к бывшему президенту, наряду с Робертом Лайтхайзером (Robert Lighthizer), бывшим торговым представителем США и архитектором серьезных коммерческих баталий с Китаем, ЕС и многими другими.
В Центре американской безопасности при AFPI, где Флейтц является вице-председателем, теперь служат два ключевых наперсника Трампа в вопросах национальной безопасности. один из них — Кит Келлог (Keith Kellogg), отставной трехзвездный генерал-лейтенант армии США и ветеран СНБ в первый срок Трампа. Недавно Келлог возглавил делегацию AFPIв Израиле, где встречался с министром стратегических дел Роном Дермером (Ron Dermer) и министром обороны Йоавом Галлантом (Yoav Gallant). В двухлетнюю годовщину начала российско-украинского конфликта он раскритиковал Байдена за неспособность подтолкнуть страны к мирным переговорам. Другим критическим голосом в международных делах обладает Джон Рэтклифф (John Ratcliffe), бывший мэр небольшого техасского городка в пригороде Далласа, который позже был избран в Конгресс, а в последний год пребывания Трампа на посту президента служил директором национальной разведки.
Что касается экономики, ключевыми фигурами на нынешней орбите Трампа являются бывший председатель Совета экономических советников Кевин Хассетт (Kevin Hassett) и бывший директор Административно-бюджетного управления Расс Воут (Russ Vought). Также он до сих пор общается с Ларри Кадлоу (Larry Kudlow), еще одним бывшим помощником по экономическим вопросам и со Стивеном Муром (Stephen Moore) из Фонда наследия, которого он ранее безуспешно пытался назначить в совет директоров Федеральной резервной системы.
