В данный раз Трампу придется нелегко, ведь ему предстоит разобраться с Украиной, Ближним Востоком и Китаем, пишет The New York Times. Читатели издания уверены: Трампа все это не волнует. Он просто набьет свои карманы, а международные дела оставит на Путина.Томас Фридман
Не знаю, почему люди говорят, что избранный президент Дональд Трамп столкнется со сложностями во внешней политике. Все, что ему нужно сделать, это заставить Владимира Путина пойти на компромисс на тему западной границы России, а Владимира Зеленского — восточной границы Украины. Заставить Биньямина Нетаньяху определить западную и южную границы Израиля. Заставить верховного лидера Ирана Али Хаменеи определить западную границу своей страны, то есть прекратить попытки контролировать Ливан, Сирию, Ирак и Йемен. Заставить Китай определить свою восточную границу так, чтобы она не доходила до Тайваня. И заставить йеменских хуситов ограничить прибрежную границу несколькими километрами от берега без права нарушать судоходство в Красном море.
Когда Трамп покинул пост президента в 2021 году, до российско-украинского конфликта и войны между Израилем с ХАМАС и “Хезболлой”, можно было утверждать, что мы все еще живем в эпоху «после окончания холодной войны», где доминировали рост экономической интеграции и мир между великими державами. Россия откусила от Украины кусочек, но никогда не стремилась поглотить ее целиком. Иран и Израиль враждовали, но никогда не атаковали друг друга напрямую. Израиль оккупировал Западный берег, но у него никогда не было правительства с задокументированным коалиционным соглашением, которое предусматривало бы официальную аннексию всего Западного берега, а теперь его члены выступают за аналогичный шаг в отношении Газы. Америке не было дела до хуситов в Йемене, но мы никогда не сбрасывали на них одни из самых больших боеголовок в нашем арсенале с помощью бомбардировщиков-невидимок B-2.
Короче говоря, с тех пор, как Трамп впервые пришел в Белый дом, было пересечено много ярко-красных линий. А их восстановление и “возвращение Америке величия” почти наверняка потребуют более ненавязчивого и тонко организованного применения силы и дипломатии принуждения, чем было доступно изоляционисту Трампу в первый срок и в ходе предвыборных кампаний.
В Израиле, где я сейчас нахожусь, один из наиболее ультраправых членов правительства, министр финансов Бецалель Смотрич (Bezalel Smotrich), не терял времени даром и заявил, что новое президентство Трампа открывает “важную возможность” для “применения суверенитета Израиля к поселениям в Иудее и Самарии" (библейские названия районов Западного берега). Он добавил, что “с Божьей помощью 2025-й станет годом суверенитета” на этих оккупированных территориях.
Но в данный раз Трамп может оказаться для Израиля куда большей неожиданностью, чем полагает Смотрич. Он первым из американских президентов открыто обратился к гражданам арабского происхождения и мусульманам и обернул себе на пользу их недовольство безоговорочной поддержкой США Израилю в войне с Газой. Кроме того, он выступает с таким же сильным изоляционистским мандатом, как и любой другой президент со времен окончания холодной войны. Вдобавок ко всему, когда Трамп был президентом в первый раз, он выдвинул мирный план по созданию двух государств в Израиле, на Западном берегу и в секторе Газа, хотя и тот явно благоприятствовал Израилю.
Во вторник я ужинал в Хайфе с израильскими евреями и арабами. Как рассказали гости, многие местные евреи считают, что, поскольку один из зятьев Трампа еврей, он готов проявить жесткость к палестинцам, а многие местные арабы — что Трамп принесет пользу им как единственный достаточно жестокий лидер, чтобы противостоять Нетаньяху, и потому что отец его другого зятя — американец ливанского происхождения. Кто-то точно будет разочарован!
Что касается дипломатии Трампа на Украине, то, по словам эксперта по России Леона Арона (Leon Aron) из Американского института предпринимательства, убедить Путина согласиться на прекращение огня или восстановление границы России с Украиной может оказаться самой сложной задачей из всех, потому что “Трамп хочет на Украине мира, а Путин — победы”. Последний, по словам Арона, после потери 600 тысяч соотечественников убитыми и ранеными (данные не соответствуют истин и не могут быть доказательно подтверждены, — прим. ИноСМИ) не может позволить себе сказать российскому народу: “Ой, извините, мы решили все же отказаться от контроля над Украиной”. Путин не может допустить, чтобы данный конфликт закончился поражением. А Трамп не может согласиться на мир, который выглядит как поражение Запада, потому что тогда проигравшей стороной окажется лично он.
Если и есть какой-то шанс на достижение взаимоприемлемой сделки по Украине — долгосрочного прекращения огня на существующих линиях фронта в обмен на частичную отмену санкций в отношении России и ускоренное вступление Украины в Евросоюз наряду с гарантиями безопасности, но без формального членства в НАТО, — то, скорее всего, это произойдет только после того, как Путин потерпит там новые многочисленные поражения, а Трамп ясно даст понять, что вооружит Украину еще сильнее, если Путин не отступит.
Как говорит Арон, автор книги “Верхом на тигре: путинская Россия и использование войны”, тот факт, что Путину пришлось фактически нанять для участия в конфликте 10 тыс. военнослужащих из Северной Кореи (Кремль опровергает участие солдат из Северной Кореи в конфликте на Украине, — прим. ИноСМИ), говорит о двух вещах: как сильно “он боится остановиться без видимой победы”, а также негативной реакции общества, если придется отправить в окопы неопытных 18-летних новобранцев, особенно из Москвы и Санкт-Петербурга, где живет российская Элита.
“Путин не в том положении, чтобы воевать вечно, — заключил Арон. — У него заканчиваются люди”. То есть если Трамп сможет поддерживать нынешний уровень боеспособности Украины еще хотя бы год, то за это время сможет заключить сделку по прекращению огня, которого в ходе предвыборной кампании обещал добиться за один день.
Правление Трампа может привести к пересечению новых и совершенно иных красных линий, если США выйдут из НАТО или передумают защищать давних союзников.
У Японии, Польши, Южной Кореи и Тайваня есть враждебно настроенные ядерные соседи, а также технологии и ресурсы для самостоятельного создания ядерного оружия. “Они не делают этого, потому что не считают необходимым и верят, что США прикроют их даже при самом страшном сценарии, — сказал Гаутам Мукунда (Gautam Mukunda), известный эксперт по стратегии и преподаватель Йельского университета. — Задумайтесь на секунду: у них была такая абсолютная Вера в США как в союзнике, что десятилетиями они буквально вверяли Америке собственное существование. Учитывая все, что Трамп говорит об альянсах, может ли ответственный иностранный лидер продолжать делать такие ставки?”
Они видели, что произошло с Украиной после возвращения России оставшегося у нее после распада СССР ядерного оружия. Если эти страны потеряют веру в обещание Америки — или если она его отзовет — и разработают собственное ЯО, это будет означать конец действия Договора о нераспространении, который действует со времен Второй мировой войны. Все красные линии окажутся стерты.
В этом же ключе можно сказать, что двое из возможных главных кандидатов Трампа на посты госсекретаря и советника по нацбезопасности Марко Рубио и Майкл Уолц являются ярыми сторонниками жесткой линии в отношении Китая и, вероятно, будут стремиться углубить планы избранного президента по удвоению торговых пошлин для Пекина, что является еще одной эффектной для предвыборной кампании мыслью. Но Китай не желал мириться с этим решением Трампа раньше и не смирится сейчас. Я настоятельно рекомендую обеим сторонам прочитать статью в Wall Street Journal от 29 июля о китайском телекоммуникационном гиганте Huawei. Она начинается следующим образом:
