Мировой порядок начала XX века похож на нынешний по ускорению темпов развития разных сфер жизни, по глобализации и даже по политической конъюнктуре отдельных стран, считает The New York Times. Поэтому политикам нужно извлечь уроки из Первой мировой войны, чтобы история не повторилась, но уже в новых масштабах, считает издание.
Первая мировая война оставила глубокий след в истории человечества. И воспоминания о ней отзываются в людях не только из-за огромного числа погибших, но и из-за того, что до сих пор не могут прийти к единому мнению, что же послужило ей причиной. Во время конфликта ходила такая шутка: «Вы видели заголовки сегодняшних газет? Эрцгерцога нашли живым, война была ошибкой». А значит, пишет The New York Times, войны можно было избежать.
Сейчас кажется, будто подобные события повториться уже не могут, однако автор статьи Маргарет Макмиллан видит прямое сходство между той эпохой и нашим временем. По ее мнению, глобализация, которую часто приписывают современности, наблюдалась уже тогда. Транспортные и телекоммуникационные сети связывали разные части мира, а все сферы жизни были на подъеме, как и сейчас: открывались новые области науки, развивалась экономика и производство, распространялись идеологии.
Благодаря глобализации, фанатики и радикалы могли объединяться в своем желании построить идеальный мир: социалисты-революционеры и в США, и в Сербии, и в России, и во Франции читали одних и тех же Ницше и Бакунина. Сегодня на их место пришел интернет и социальные сети.
В начале XX века оружейные технологии совершили грандиозный прорыв, продолжает автор, техника стала наносить удар точнее и на более далекие расстояния. Так и сейчас с новыми разработками и инновационными беспилотниками создается впечатление, что войны должны быть кратковременными, а победа решительной. Однако тут в дело вступают разрозненные боевые группировки, которые действуют по всему миру, и победить до конца их невозможно. Это видно и на примере Афганистана, и в Сирии, утверждает Маргарет Макмиллан.
С глобализацией вражда может возникать даже между странами, которые, казалось бы, дружелюбно настроены по отношению друг к другу и ведут полноценную торговлю. Перед Первой мировой войной так дружили будущие враги Великобритания и Германия. Сейчас же на их месте стоят Китай и США: хотя говорят, что страны, в которых есть «Макдоналдс», не станут воевать друг против друга, по некоторым данным, Пекин уже вовсю вооружается, а в Пентагоне подготовлены варианты стратегии в войне с Китаем.
Накануне Первой мировой страны активно говорили о своем достоинстве и престиже, напоминает автор статьи, а национальные чувства всячески развивались — и это вылилось во вражду между государствами, которые в ином случае могли бы сотрудничать. Так, например, Сербия финансировала и вооружала своих соплеменников в Австрийской империи. Сегодня же Ближний Восток стал Балканами XX века: Саудовская Аравия поддерживает суннитов, а Иран провозгласил себя защитником шиитов по всему миру. Можно разве что надеяться, что России удастся эффективней влиять на Дамаск и усадить правительство за стол переговоров — то, что в 1914 году ей не удалось сделать с Сербией, пишет автор статьи.
Если бы у власти накануне Первой мировой войны находились более сильные лидеры, конфликта можно было бы избежать, утверждает журналистка. Сейчас же в лице Путина Обама имеет дело с националистом — что, по мнению Маргарет Макмиллан, гораздо лучше «несчастного царя Николая Второго». Но у руля в Китае стоят такие же озабоченные своим престижем люди, как в Германии век назад.
Возможно, нужно испытать настоящую опасность, чтобы крупные державы скооперировались и захотели действовать сообща. «Вместо того чтобы ввязываться безо всякого плана в один кризис за другим, сейчас самое время снова осмыслить ужасные уроки вековой давности — в надежде, что наши лидеры при нашем воодушевлении подумают, как они смогут вместе работать, чтобы построить стабильный международный порядок», — подытоживает Маргарет Макмиллан в The New York Times.
