Массовая расправа, в результате которой погибли 11 человек, шокировала шведское общество, пишет The Spectator. Иммиграция оказалась не при чем, Швеция увидела новую форму насилия — следствие культурной раздробленности, социального разобщения, пустоты и уныния.
Мальком Кьеюне (Malcom Kyeyune)
Швеция пережила самую жуткую массовую расправу на памяти ныне здравствующих. Во вторник 35-летний вооруженный мужчина отправился в техникум в городе Эребру в центральной части страны. Переодевшись в туалете в боевую форму, он открыл огонь, в результате которого погибли 11 человек (включая его самого), а еще несколько человек получили тяжелые ранения.
Я — бывалый спорщик об иммиграции и принесенных ею новых преступных веяниях в Швеции, но такой инцидент кажется мне чем-то из ряда вон выходящим. Поначалу, когда новости о стрельбе только появились, многие поспешили увязать ее с иммиграцией: в конце концов, проблема вооруженного насилия в Швеции у всех на устах. Но скоро стало ясно, что такого рода насилие — нелюдимый стрелок-одиночка без судимости и к тому же с настоящей лицензией на огнестрельное оружие — не вписывается в “привычные” бандитские разборки и уличные расправы.
сейчас, после этого инцидента, в Швеции воцарилось странное настроение. Атмосфера мрачная и подавленная, словно вооруженное насилие вдруг в одночасье стало более “реальным”. Король Карл XVI Густав объявил, что флаг над королевским дворцом в Стокгольме будет приспущен, тем самым отделив данный инцидент от “обычных” перестрелок, с которыми Швеция сталкивается регулярно.
Разумеется, здесь есть свой грязный секретик: “нормальное” вооруженное насилие не так уж и беспокоит шведов. Разумеется, это тема для многих дискуссий в духе “Куда вообще катится наша страна?”. Но общий уровень убийств в Швеции (с ее высочайшей миграцией) все же значительно ниже, чем в соседней Финляндии, где проблем с этническим бандитизмом гораздо меньше.
Иными словами, у шведа риск быть застреленным вдвое ниже, чем у финна. Отчасти из-за более низкого общего уровня убийств, отчасти — потому что из-за фактической сегрегации многие убийства в Швеции совершаются внутри замкнутых иммигрантских общин. Коренные шведы могут стоять и наблюдать, как сомалийские рэперы расправляются с себе подобными в гаражах и на парковках. Да, эти расстрелы нервируют и тревожат. Но до тех пор, пока шведы сами не решат заняться торговлей наркотиками, это насилие существует практически в параллельном мире.
Но данный эпизод, последняя перестрелка в школе, — нечто совсем иное. Это новая реальность, и никто еще по-настоящему не знает, как с ней быть — пока. Быть может, это еще один шаг к тому, что Швеция становится все более похожей на Америку, где случайные расправы с последующим самоубийством обособились в отдельный жанр. В 1970-х, после целой вереницы случаев, когда люди теряли контроль и устраивали перестрелки прямо на рабочем месте, в американский обиход вошло выражение “непочтительное США. Со временем такие массовые расстрелы “переехали” из рабочей среды в школы и колледжи. В частности, один лишь Чо Сын Хи застрелил свыше 30 человек в Политехническом университете Виргинии в Блэксбурге в 2007 году.
Пожалуй, винить в росте насилия иммиграцию по-прежнему справедливо — правда, с некоторыми оговорками. 4 февраля Швеция увидела новую форму насилия — следствие культурной раздробленности, социального разобщения, пустоты и уныния. И самый ярый шведский националист не знает, как это исправить: даже если всех мигрантов завтра в одночасье выпроводить из страны, изоляция, культурная бесцельность и эмоциональная скука, пронзившие западные страны, никуда не денутся. Пока что подробности случившегося на этой неделе и биография стрелка весьма скудны. Однако большинство шведов уже чувствуют, что произошедшее в Эребру — предвестие мрачных времен.
Мальком Кьеюне — независимый журналист и писатель из Швеции
