В Гатчине, неподалёку от Большого Гатчинского дворца, воздвигнута на постаменте модель небольшой подводной лодки, напоминающей своим видом судно капитана Немо.
Если взглянуть на карту, то можно увидеть, что до моря отсюда далековато, по прямой 33 км до Петродворца — ближайшей точки побережья. Что же делает здесь эта подлодка? Чтобы ответить на этот вопрос, погрузимся ненадолго в прошлое.
История российского подводного кораблестроения начинается с так называемого потаённого судна Ефима Никонова, построенного ещё при Петре I. Погружение его осуществлялось засчёт заполнения рабочих ёмкостей водой. Лодка, находящаяся во взвешенном состоянии, должна была управляться вёслами. Всплытие должно было производиться с помощью поршневой помпы, откачивающей воду. Сначала Никонов предполагал вооружить лодку орудиями, но впоследствии решил соорудить шлюзовую камеру, через которую будет выбираться одетый в скафандр акванавт, чтобы вручную, с помощью инструментов разрушать вражеское судно. Дополнительно предполагалось установить на лодке «огненные медные трубы» (устройство, похожее по принципу действия на огнемёт разового действия), поэтому лодку также называли «огненным судном».
Устройство скафандра тоже было разработано Никоновым: «А для хода в воде под корабли надлежит сделать на каждого человека из бхотных кож по два камзола с штанами, да на голову по обшитому или обивному кожею деревянному бочонку, на котором сделать против глаз окошки и убить свинцом скважинами и с лошадиными волосами, и сверх того привязано будет для груза к спине по пропорции свинец или песок, и когда оное исправлено будет, то для действия к провертке и зажиганию кораблей сделать надобно инструменты особые, которым подает роспись».
Однако, несмотря на старания и многочисленные доработки, подлодка Никонова так и не сумела отправиться в плавание, она была слишком несовершенной конструкции.
Последующие сто лет подводные суда в России не строились. Однако интерес к ним сохранялся, и в архивах и поныне хранится немало проектов подводных кораблей, созданных людьми разных сословий. Архивариусы насчитали их аж 135! И это только то, что дошло до наших дней. Впоследствии некоторые конструкции были реально осуществлены, например, подводная лодка К.А. Шильдера (1834 г). Она была первым в России судном обтекаемой формы с цельнометаллическим корпусом, поперечное сечение которого представляло собой неправильный эллипс. Обшивка была изготовлена из котельного листового железа толщиной около 5 мм и подкреплялась пятью шпангоутами. Над корпусом выступали две башни с иллюминаторами, между башнями располагался люк для погрузки крупногабаритного оборудования. Интересно, что приводить лодку в движение должны были 4 гребца с веслами-гребками, наподобие гусиных лап. Зато вооружить подводную лодку предполагалось вполне современным оружием – зажигательными ракетами и минами.
Такое вот сочетание допотопности с последними достижениями техники того времени привело к тому, что испытания подлодки шли с переменным успехом. И в конце концов она была забракована, хотя изобретатель уже предлагал в дальнейших модификациях своей конструкции заменить гребцов только что появившимся электродвигателем или даже поставить на лодку водометные движители. Шильдеру было предложено исправить выявившиеся недочеты конструкции за свой счет, чего сделать он не смог, поскольку и так уже потратил на свое изобретение все имевшиеся у него средства.
Оплачивал все расходы из собственного кармана и изобретатель С.К. Джевецкий, который в 1876 году разработал проект одноместной подлодки-малютки. Степан Джевецкий был незаурядным человеком. Он внёс вклад не только в подводное кораблестроение, но и в авиацию. Академик Крылов называл его «дедушкой современных самолетов».
Происходил Джевецкий из семьи польских помещиков. Родители его жили по большей части в Париже, где он воспитывался и обучался в одном из лучших лицеев. Джевецкий был зачинщиком всякого рода шалостей, устраиваемых учениками, и за это его часто пороли и лупили батогами. На экзамене Джевецкий по всем предметам получил высшую отметку 20, — случай почти небывалый."Не успел он предъявить свой аттестат директору лицея, — рассказывает Крылов, — рассчитывая заслужить его похвалу, как директор приказал вызвать родителей Джевецкого и посоветовал им немедленно взять их сына из лицея, мотивируя это требование тем, что их сын Стефан, отличаясь необыкновенными способностями, ничего весь год не делал, а выдержал первым; этим он может оказать вредное влияние на других, такими способностями не одаренных, они захотят ему подражать, и вся школа будет испорчена".
После лицея Джевецкий поступил в Центральное инженерное училище. Одним из его товарищей был Эйфель, будущий создатель знаменитой башни. Эйфель построил рядом с виллой Джевецкого аэродинамическую лабораторию, в которой они вместе трудились.
В 70-е годы XIX века Джевецкий заинтересовался возможностью создания подводной лодки. В началась русско-турецкая война, и осуществление идеи пришлось отложить до лучших времен. Джевецкий пошел добровольцем на флот. Он участвовал в сражениях с турецкими кораблями и за личную отвагу даже получил солдатский Георгиевский крест. Во время боев идея атаковать вражеские броненосцы с помощью небольших подводных лодок только окрепла. А поскольку Морское ведомство денег на осуществление проекта не дало, он построил подлодку на свои средства.
"Лодкой Джевецкого заинтересовалось не Морское, а Военно-инженерное ведомство как средством обороны приморских крепостей. Джевецкому было предложено привезти свою лодку в Петербург и показать ее Инженерному ведомству, — вспоминает Крылов. -Лодка была одобрена, размеры ее несколько увеличены, так, чтобы в ней, кроме командира, помещалось еще два человека в качестве движущей силы.
1 марта 1881 г Александр II был убит, воцарился Александр III. Ему было доложено о лодке Джевецкого. Он пожелал ее видеть, было приказано привезти лодку в Гатчину и спустить в отличающееся прозрачностью воды Серебряное озеро, и назначен день показа лодки царю. Джевецкий несколько дней бороздил по озеру, изучая царскую пристань и как к ней ловчее пристать. Зная, что Александр III неразлучен с царицей Марией Федоровной, Джевецкий заказал букет самых великолепных орхидей — любимых цветов царицы. Настал день испытаний. Царь и царица сели в шлюпку, на которой и вышли на середину озера, а Джевецкий, пользуясь прозрачностью воды, маневрировал около этой шлюпки, иногда проходя под нею.
Наконец шлюпка подошла к пристани, царь и царица вышли и остались на пристани. Джевецкий с ловкостью пристал, открыл горловину, вышел на пристань, преклонил колено и подал царице великолепный букет орхидей, сказав: «C'est le tribut de Neptune Votre Majest» (Это дань Нептуна вашему величеству).
Царица пришла в восторг, рассыпалась в комплиментах; царь остался очень доволен, благодарил Джевецкого и приказал дежурному генерал-адъютанту рассказать об этих опытах военному министру П.С. Ванновскому, чтобы он озаботился возможно спешной постройкой 50 лодок, с уплатой Джевецкому 100 000 руб. Меньше, чем через год лодки были построены и приняты Инженерным ведомством. "
