Двадцать лет назад, в ночь на 8 декабря 1991 года, в Беловежской пуще президентом России Борисом Ельциным, президентом Украины Леонидом Кравчуком и председателем Верховного совета Беларуси Станиславом Шушкевичем было подписано т.н. Беловежское соглашение. Этот акт, зафиксировавший развал Советского Союза, до сих пор вызывает множество вопросов.
Дело в том, что еще 17 марта того же года во время проведения референдума по вопросу «быть или не быть СССР», подавляющее большинство населения (более 80%) высказалось за сохранение Союза.
Необходимо отметить, что сама постановка вопроса о необходимости Союза носила чисто провокационный характер. Разрушители государства и так знали, что большинство населения однозначно выскажется в поддержку существования СССР. Поэтому, им было необходимо хотя бы обозначить что «подобная проблема существует». Тем самым общественное мнение направлялось в нужное русло, чему также способствовала тотальная «промывка мозгов» через СМИ.
Но мало того, что мнение народа было полностью проигнорировано — был нарушен конституционный порядок выхода из Союза. В соответствии с законодательством, требовалось: проведение референдума в качестве заявки на выход; переговоры о границе, разделе имущества, армии и т.д. в течение 5 лет; в случае взаимоприемлемого исхода переговоров — второй референдум. Сами подписанты утверждали в заявлении, что «имеют право» на роспуск СССР, так как РСФСР, УССР и БССР были основателями Союза, подписавшими в 1922 г. договор. Однако в числе основателей были и Закавказская федерация, включавшая тогда Грузию, Армению и Азербайджан. Следовательно, хотя бы для видимости легитимности, необходимо было пригласить представителей этих республик.
Таким образом, формулировка, предложенная в свое время одним из российских политиков, согласно которой «гражданин Шушкевич С.С. в сговоре с гражданами Ельциным Б.Н. и Кравчуком Л.М. в ночь на 8 декабря 1991 года, в Вискулях (Беловежская пуща Белорусской СССР), попрали волю народа, высказанную 17 марта 1991 года в ходе Всесоюзного референдума о сохранении СССР, грубо нарушили Конституцию и законы Союза Советских Социалистических Республик; согласовывая свои шаги с президентом США Джорджем Бушем, превысили свои полномочия: расторгли союзный Договор 1922 года и объявили о роспуске СССР, передали полномочия Союза правящей верхушке Российской Федерации», недалека от того, что имело место в действительности.
Сразу же после Вискулевских посиделок, сопровождавшихся обильными возлияниями, теплая компания заявила в Минске, что «Советский Союз более не существует» и что ими «образовано Содружество Независимых Государств», а Михаил Горбачев объявил о прекращении им своих функций президента СССР и подписал указ о сложении с себя полномочий Верховного главнокомандующего. Американский журналист (спустя несколько лет он станет одним из замов госсекретаря США Мадлен Олбрайт) Строуб Тэлбот в своей книге «На самом высоком уровне: закулисная история окончания „холодной войны“» напишет: «До американских официальных лиц дошли слухи о том, что когда Ельцин возвратился в Москву (из Минска) через сутки после подписания соглашения о Содружестве, он был настолько пьян, что его вынуждены были вынести из самолета, и телохранители применили грубую силу, чтобы не позволить фотографам делать снимки».
12 декабря 1991 года Верховный Совет РСФСР ратифицировал Беловежское соглашение («за» — 285 депутатов, «против» — 5, «воздержались» — 6), принял постановление о денонсации Договора об образовании СССР, утвержденного первым съездом Советов СССР 30 декабря 1922 года, и постановление о выходе из состава СССР («за» — 161 депутат, «против» — 3, «воздержались» — 9, а всего присутствовало 247 депутатов).
Параллельно с гибелью Советского Союза, разваливавшегося на куски в результате целенаправленных действий извне и изнутри, шел процесс становления (разумеется, для «борьбы с системой») «демократических сил» в новых независимых государствах. Захватившие в центре власть «демократы» смотрели на происходящее со снисходительной улыбкой, фактически поощряя происходящее, быстро превращаясь из столпов системы в «борцов» с ней. Психологи давно отметили, что человек, воспитанный на стереотипах и «культуральных трюизмах», весьма уязвим: попав в поле диссонирующей информации, стереотип имеет тенденцию не разрушаться, а переворачиваться, т.е. он сохраняется, сменив только валентность (эмоциональный знак); безусловно хорошее превращается в безусловно плохое и наоборот. Новоявленным «демократам» националистического и откровенного фашистского пошиба это играло только на руку.
Чтобы дорваться до власти, эти «принципиальные» люди были готовы на все. Еще существовал Союз, а на его окраинах уже росла и ширилась истерия, раздувавшаяся всевозможными «национальными» лидерами, которые, размахивая руками, кричали с балконов и ступеней парткомов и Верховных Советов бывших союзных республик о «свободе» и «демократии». Макиавелли недаром еще пять столетий назад отмечал, что «слово „свобода“ служит всегда предлогом к восстаниям», поэтому, разумеется, никто из этих свободолюбцев даже не вспомнил, что о свободе человека вообще не говорит даже церковь, так как ее не бывает в «чистом виде». О такой «свободе» («равенстве» и «братстве») говорят только революционно настроенные демагоги и душевнобольные.
Выпестованные по линии Академии общественных наук, через отделение истории АН СССР и т.п. структуры под отеческим надзором главного идеолога ЦК КПСС и одновременно «прораба перестройки» А.Яковлева, националистические «глашатаи свободы», еще вчера до блеска вылизывавшие седалища представителей Центра, научившего их читать и писать и заменившего им ишаков на космодромы и Академии Наук, внезапно возомнили себя носителями некой «демократической миссии».
Но по прошествии совсем малого отрезка времени все они, едва попробовав осуществить на практике основные принципы и постулаты, выдвигаемые демократией, сразу же отбросили их, оставив лишь название «демократия». Дело в том, что даже люди вроде втянувшего свою республику в кровавые конфликты Звиада Гамсахурдия (тогдашнего Саакашвили), в конце концов, поняли, что настоящая демократия возможна лишь там, где экономика в состоянии заменить политику и этим обеспечить народу нормальную, спокойную и сытую жизнь. А чтобы осуществить это на практике, у рвавшихся к власти фашиствующих «демократов» не оказалось ни необходимых знаний и умений, ни возможностей.
Для того, чтобы заполнить идеологический вакуум, возникший после быстрого разложения сверхнациональной идеи, точнее, для того, чтобы некоторые из уже образовавшихся «суверенных государств» не начали в свою очередь делиться на десятки и сотни еще более «суверенных», а также чтобы фактически удержаться у власти, самозванным «демократам» была необходима некая мгновенно действующая идеология. А единственной такой идеологией был и остается национализм. Его проявления в СССР издавна всячески поощрялось Западом, так как всякий национализм внутри державы ослабляет суперэтнические и цивилизационные связи.
Идея национализма очень проста. Для консолидации общества и последующего его объединения вокруг лидера нужен видимый враг. Именно существование врага позволяет существовать и удерживать власть группе, эксплуатирующей национальную идею. Крупнейший националист «всех времен и народов» Адольф Гитлер писал в своей книге «Моя борьба»: «Широкие народные массы состоят не из профессоров и дипломатов. Небольшое количество абстрактных знаний, которыми они обладают, направляет их сантименты скорее в область чувств... Во все времена движущая сила наиболее важных изменений в этом мире никогда не заключалась в каких-либо научных идеях, внезапно овладевших массами, а всегда заключалась в фанатизме, доминирующем в массах, и в истерии, которая движет эти массы вперед...».
Итак, чтобы удержаться у власти, национал-шовинистам необходим был видимый враг. И практически везде этот «враг» был найден. Кроме «колонизатора» русского, им стали вчерашние соседи: армянин для азербайджанца, абхаз для грузина и т.д. Помимо этого нужны были эмоции, тот пресловутый «фанатизм», о котором писал Гитлер, способные отвлечь людей от катастрофического падения уровня жизни. Их не могли, да и были не в состоянии дать начавшиеся повсеместно «возрождения» «культур», «национальных языков», в том числе никогда не существовавших, либо постепенно отмиравших или уже незаметно умерших. Вызвать более сильные эмоции могла лишь кровь, много крови. И эта кровь полилась, потекла ручьями. Карабах, Осетия, Молдавия, Кавказ... — струйки и ручейки, начавшие стекать к моменту окончательного развала Советского Союза в одну большую реку.
А тем временем, 25 декабря 1991 года Россия была переименована в Российскую Федерацию. Вечером того же дня, Горбачев позвонил президенту США Дж.Бушу-старшему и в телефонном разговоре заверил: «Можете спокойно праздновать Рождество. СССР больше не существует». На следующий день Совет Республики Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР как государства и объекта международного права. Были приняты постановления об освобождении от должности судей Верховного и Высшего арбитражных судов и членов коллегии прокуратуры СССР и постановление об освобождении от должности председателя Госбанка и его первого зама.
После этого в США по радио и телевидению выступали президент Буш, объявивший, что в результате «холодной войны» СССР разгромлен, а Джеймс Бейкер, тогдашний госсекретарь США, впервые открыто заявил: «Мы истратили триллионы долларов за последние сорок лет, чтобы одержать победу в „холодной войне“ против СССР. Главное, нашлись предатели».
Николай Малишевский
Подробности: www.regnum.ru
