- «Безопасная страна»
- Радость в Рамалле по поводу «землячки Гитлера»
- Угрозы расправы немецкому главе благотворительной службы
Собкор издания Berliner Zeitung в Израиле Аня Райх пытается понять, как стал возможен тот выплеск ненависти, который начался в минувшую субботу. Она вспоминает свои визиты на палестинские территории. На приметы неприязни к евреям, иногда проявлявшиеся даже в странной симпатии к немцам, она смотрит теперь с ужасом.
Будучи корреспонденткой иностранного издания в Израиле, я всегда чувствовала себя там в полной безопасности. И когда приезжала в Газу – тоже. Но сейчас я спрашиваю саму себя: неужели я не смогла распознать признаки надвигающейся катастрофы?
Ниже – некоторые мои рассуждения на данный счёт.
«
Я мало где чувствовала себя более защищённой и спокойной, чем здесь, в Израиле» — так говорила я о своей жизни там. Это была самая часто озвучиваемая мной фраза. Вторая моя мантра была на ту же тему: «Израиль о своих людях заботится». И мысли об этом не выходят у меня из головы.
«Безопасная страна»
Этими словами я успокаивала моих немецких знакомых, которые как раз раз собирались впервые в жизни предпринять путешествие в Израиль; впрочем, и мне самой проговаривание этих слов помогало справиться с беспокойством. Израиль – это единственное демократическое здесь устраивают теракты – однако ни у какой другой страны мира нет таких всеведущих спецслужб и такой безупречной армии. А значит, здесь – несмотря ни на что – безопасно.
Так вот, эти мантры больше не действуют, они потеряли всякий смысл в минувшую субботу, когда вооружённые боевики ХАМАС прорвались в Израиль через палестино-израильскую границу и стремительно продвинулись вглубь страны, убивая по пути сотни и тысячи мирных жителей и захватывая в заложники женщин и детей. Фотографии из Израиля леденят мою душу: вот, например, мужчина сидит в своём саду, с кошкой на коленях. Он ошарашен и подавлен – палестинцы похитили его детей и его жену. А вот молодая женщина, которая лежит на дне кузова пикапа, и сидящие там люди избивают ее, хотя у нее и так все брюки в крови. Или – маленькие дети в бомбоубежище, которые ещё не способны понять, что их старшая сестра уже никогда к ним не вернётся.
