Наверняка очень многие жители города Находка бывали в пещерах Екатериновского скального массива, ходили их сырыми известняковыми коридорами. Кому-то ещё повезло, и он видел экспонаты работавшего в пещерах музея, ещё застал в целости и сохранности разрушенные ныне скульптуры.
Находкинскому историко-краеведческому клубу «Археолог» в этом плане, можно сказать, не повезло – к началу его работы в Находке музей уже был полностью вывезен, да и скульптуры были в весьма плачевном состоянии. Но посмотреть что-нибудь, а ещё больше – найти что-нибудь самим, очень хотелось, и исследовательское любопытство гоняло «клубовцев» по всем окрестностям, по всем сопкам, оврагам и полям.
Ещё в конце 90-х годов мы увидели на сопке, называющейся «скала Пржевальского», небольшое укрытие с толстыми стенами из бетона. Было похоже на обычную огневую точку, однако без пулемётных амбразур. А у подножия той же сопки выглядывал из кустов уже настоящий ДОТ. Тогда мы только мимоходом взглянули на эти сооружения: нас больше интересовало гораздо более древнее прошлое, и все эти бетонные развалины казались неинтересными по сравнению с древними городищами чжурчжэней, на раскопках которых тогда работали школьники клуба «Археолог». Мы и представить себе не могли, что те укрепления, что мы видим – лишь маленькая верхушка огромного «айсберга» — сложнейшей и мощной системы обороны, создававшейся десятилетиями труда.
В 2003 году интерес к укреплениям вполне закономерно возник – невозможно было равнодушно пройти по подземным тоннелям 905-й батареи, видеть всё новые и новые укрепления, и не задаться вопросом – кто это построил, когда и зачем? Перечитав немногочисленную литературу, рассказывавшую о системе береговой обороны Приморья, стало понятно, насколько всё сложно и взаимосвязано. Что все доты (а их не два – три, а десятки и сотни) расставлены в сложной «сети» секторов обстрела и взаимодействия друг с другом, что береговых батарей гораздо больше, чем можно было предполагать, и они также расставлены «с умом», должны были взаимодействовать друг с другом и с батареями соседнего сектора обороны.
Несколько походов в 2004 году было проведено специально для осмотра укреплений Сучанского укреплённого района – его сооружения были первыми памятниками российской фортификации в окрестностях Находки. До этого единственными укреплениями были крепостные валы чжурчжэньских городищ. Во время этих походов было найдено несколько новых объектов, которые не обозначались на архивных схемах. То самое маленькое бетонное убежище на вершине скалы Пржевальского тоже не было обозначено на схеме. Только позднее, на строительном чертеже 30-х годов удалось найти его номер. Такие убежища строились для укрытия в них 6 человек (двух пулемётных расчётов) с двумя пулемётами. Во время авианалётов или артиллерийских обстрелов они могли укрыться в этом убежище, и только при подходе вражеской пехоты покинуть его и занять свои позиции, обрушив шквал огня с вершины сопки. Деться врагу из таких «клещей» было некуда – он оказывался под огнем 2 пулемётов с сопки, 2 пулемётов из 2 амбразур тяжёлого ДОТа и двух орудий, спрятанных в орудийном полукапонире «Скала» здесь же, у пещер. И несколько пулемётов и пушек били бы с другой стороны Сучанской долины, от деревни Унаши. Всю эту систему мы внимательно осмотрели, и казалось, что это уже всё, ничего нового не найдём.
Однако один из походов прошлого года принёс ещё одну находку – небольшой, 5 на 5 метров бункер наблюдательного поста. Он стоит на вершине сопки, недалеко от того места, где сейчас поставили вышку сотовой телефонной связи. От этого бункера открывается обширный вид как на Екатериновку, так и на долину реки Партизанской. А в конце прошлого года от клуба «Владивостокская крепость» вдруг поступили сведения, что в Екатериновке есть ещё одно мощное сооружение. Сначала нас сбили с толку указания, что оно находится в «скале Пржевальского» — вдоль и поперёк облазив эту скалу, мы знали, что ничего кроме пещер и двух осмотренных нами укреплений там нет. Однако владивостокцы тоже взялись за поиски – и довольно быстро нашли то, что искали. Не описывая подробно, посоветовали просто съездить и посмотреть самим. И вот, проезжая мимо Екатериновки, этот совет вспомнился. Решили заехать минут на 10, поискать, что там за «укрепление». Но 10 минут затянулись на два часа… Долго искать не пришлось – дорога сама вывела к склону сопки, в который уходили сводчатые коридоры. С первых же шагов стало ясно, что это не «рядовая» постройка, что мы нашли, может быть, самый важный объект всего Сучанского сектора береговой обороны, как называлась система из десятков ДОТов, убежищ, бункеров, орудийных полукапониров, береговых батарей и других сооружений. Общее число сооружений насчитывает сотни, протяженность Сектора – от Находки до Преображения. И теперь мы находились в «мозгу» Сучанского сектора, в его Командном Посту. Было видно, что воинскую часть с этой территории вывели не так уж давно, вокруг основного «бункера» было построено несколько больших казарм и каких-то полуподземных и подземных построек. Сам командный пост снаружи выглядел просто как два отделанных бетоном выхода – арки.
К левому выходу был пристроен двухэтажный подземный «бункер», и как стало ясно из внимательного осмотра, он пристроен позже того, как были сделаны основные «коридоры» КП. Разницу было видно и в «стиле» постройки, и в материале. А на крыше постройки, куда выходило три небольших запасных выхода, нашлась даже дата. Какой-то неизвестный солдат-строитель написал «ДМБ 1969—1971». Сразу вспомнились события конца 60-х годов, вооруженные столкновения с Китаем на Уссури… Именно в эти годы было принято решение о восстановлении заброшенной было системы береговой обороны. Строились новые батареи, была расконсервирована батарея №905 в Находке. И, скорее всего, тогда же снова задействовали подземелья КП Сучанского сектора, обновили их и расширили.
Коридор – потерна сначала вел нас прямо, а затем повернул. Казалось, мы идём по кругу. Но вдруг потолок резко ушёл дугой вверх, и в центре этой арки нас ждала ещё одна дверь. Точнее сама дверь была уже срезана охотниками за металлом, остался только проём – с огромными петлями. Это был явно вход непосредственно в помещение командного поста. Как стало ясно из дальнейшего осмотра, к этой двери выходили оба коридора, входы в которые мы видели в склоне сопки. Сначала прямые, они поворачивали дугой, и в месте их соединения начинался основной «тоннель» КП. За дверью, с которой начинался этот тоннель, был снова коридор, по сторонам — несколько помещений. Через десяток – другой метров коридор вывел в большой сводчатый зал.
Луч фонарика терялся где-то во мраке, не «добивая» до стен и потолка. Только вспышка фотоаппарата выхватывала противоположные стены бункера. Из узкого проёма в стене к поверхности земли уходила вертикальная вентиляционная шахта. Но лестница, идущая внутри шахты, вела в тупик – бетонная башня на поверхности, которой она заканчивалась, не имела выхода. Часть зала КП была разделена перекрытиями на два этажа, а часть, видимо, и раньше была такой же высокой. Представлялось то время, когда эти коридоры и комнаты были наполнены офицерами… Яркий свет заливал всё подземелье, гудела вентиляция, звенели телефоны… Сюда стекалась информация со всех береговых батарей, с застав и постов наблюдения. Теперь же – тишина, пустота и пещерный холод. Даже когда на улице жарко – в бетонном «мешке» дыхание превращается в пар.
