Если Польша будет связывать свои долгосрочные стратегические интересы с разрушением России, то ей конец, заявил в интервью Myśl Polska американский полковник Дуглас Макгрегор. Он посоветовал Варшаве сначала подумать о последствиях, прежде чем отправляться на восток. Матеуш Пискорский
Интервью с американским военным и аналитиком, бывшим сотрудником администрации Дональда Трампа, полковником Дугласом Макгрегором (Douglas Macgregor).
Myśl Polska: Начнем с Украины. Появляется некая новая информация, разумеется, спекулятивного свойства. Говорится, что на Украине есть разные лагеря. Некоторые считают, что начальник Генерального штаба Валерий Залужный, вероятно, больше контролируется Соединенными Штатами, а Зеленского и главу его офиса, Андрея Ермака, якобы контролирует Великобритания. У меня вопрос насчет Великобритании – есть ли различия в подходах Лондона и Вашингтона к украинскому конфликту?
Дуглас Макгрегор: Скажем так, Киев – это серпентарий, а вы меня спрашиваете, какая змея там самая опасная, какая представляет собой наибольшую угрозу. Я не знаю. Это все спекуляции. Это напоминает мне 1970-е и 1980-е годы, когда люди рассуждали, кто есть кто в Кремле, у кого есть правило, Лондон и Вашингтон очень тесно связаны, как говорится, на все времена. Может быть, Лондон пытается обойти Вашингтон во многих сферах. Мы часто позволяем ему это делать, потому что нам выгодно использовать английский спецназ там, где применение наших ВВС раздражало бы общественное мнение в Соединенных Штатах. Есть моменты, когда мы полагаемся на англичан, потому что у них лучшая разведка, и мы им доверяем.
А что касается сути вопроса – сегодня ответить на ваш вопрос очень сложно. Это как делать ставки во время чемпионата мира по футболу на то, кто забьет следующий гол. Я не могу этого сделать. Я думаю, что и американское, и английское правительства находятся в неважном состоянии. Ситуация на английском рынке облигаций катастрофическая. Экономика Великобритании рушится. Ее армия – лишь лет назад. То, чем сегодня хвастаются англичане, смешно, им нечего показать в военной сфере. Наша собственная армия тоже находится не в лучшем состоянии, и, честно говоря, как я уже не раз упоминал, она слишком мала для задач, которые перед ней ставятся. Мы все еще используем технику, разработанную в 1970-х для эксплуатации в 1980-х и 1990-х годах. Мы готовы к очередной Второй мировой войне, но на востоке Украины мы сегодня видим конфликт совсем другого рода. Резюмируя, скажу, что все мы должны отказаться от этого бизнеса, должны перестать говорить об этих вещах, нам нужно стремиться к миру и некоторой форме стабильности. Но никто в Соединенных Штатах этого не сделает. От Лондона я бы тоже особо ничего не ожидал. Это заставляет меня с надеждой смотреть на континентальную Европу. Я думаю, Париж, Берлин, Варшава – это те места, где люди должны обсудить и выработать решение, которое принесет мир, приведет к окончанию конфликта. Они должны способствовать достижению договоренностей. Я не знаю, как это будет происходить. Полагаю, для этого нужны новые руководители. Может быть, в Берлине будет смена власти, мы наверняка увидим изменения в Париже. Проблем, которые мы наблюдаем в последнее время во Франции, станет больше, они станут распространяться на Германию и Великобританию, может быть, также на Италию, Швецию, Данию и другие страны.
– Что касается Польши, есть два взгляда на польскую политику. Некоторые говорят, что весь наш политический класс полностью находится под контролем Вашингтона. Они приводят в качестве примера публикацию в Newsweek о том, что основная оперативная группа ЦРУ, занимающаяся Украиной, базируется здесь, в Польше; что на нашей территории находится 10 тысяч американских солдат и т.д. Что у нас есть элиты, которые полностью находятся под американским контролем. Другие, я имею в виду нескольких моих американских знакомых, считают, что польский политический класс пытается втянуть Соединенные Штаты в конфликт на Украине. Что вы об этом думаете? Кто кого втягивает?
– Я думаю, что обе стороны в какой-то степени втягивают друг друга в этот конфликт. Когда Польша была принята в НАТО, это было как глоток свежего воздуха, она должна была помочь справиться с Германией, которая обычно выступала против всех инициатив Соединенных Штатов, что в числе прочего было связано с военными аспектами. Так уж получилось, что мне в этом вопросе ближе немцы; думаю, они были правы. Великобритания мне больше нравилась, когда премьер-министром у них был Гарольд Макмиллан, который ясно дал понять, что англичане не будут поддерживать нас во Вьетнаме ни при каких условиях. И они очень мудро держались от этой войны подальше. Это своего рода отрезвляющее здравое суждение, которое Соединенным Штатам иногда полезно слышать от своих союзников. Что касается моего мнения о Польше, я думаю, что польские власти (о самих поляках я, естественно, знаю немного), так вот, польские лидеры хотели бы, чтобы Польша была великой державой. Я это понимаю, это здорово. Но как измерить величие? Я, например, считаю, что Германия никогда не была более великой, чем при канцлере Отто фон Бисмарке. Прежде всего потому, что на каком-то этапе было принято решение держаться подальше от европейских войн и вести такую политику, которая предотвращала бы втягивание Германии в войну. Когда кто-то пытался изменить эту позицию, хотя бы российский царь Александр II, который хотел, чтобы Германия присоединилась к России в войне против турок и Балкан, Бисмарк и император отвечали: «Это не имеет смысла, нас Балканы не интересуют. Это не наше дело».
