Предприниматель из Калифорнии Брайан Джонсон намерен доказать, что умирать необязательно, сообщает Time. Ученые скептически относятся к идее бессмертия, но экспериментатор настроен решительно. Ради отмены смерти он съедает больше сотни таблеток в день, фиксирует прогресс системой собственного изобретения и придерживается особой диеты, главным секретом которой является «Зеленый гигант».
В аккуратном маленьком районе Венис, штат Калифорния, есть квартал приземистых, схожих друг с другом домов, набитых смертными, которые проводят на этой планете последние деньки, поедают с друзьями пиццу, задувают свечи на именинных тортах и засиживаются допоздна перед телевизором. Дальше по улице стоит похожий на пещеру черный современный домик. Именно здесь Брайан Джонсон (Bryan Johnson) работает над «наиболее значительной революцией в истории вида Homo sapiens».
Джонсон в свои 46 лет — миллиардер и IT-предприниматель, который бо́льшую часть последних трех лет провел в погоне за единственной целью: не умереть. За это время он потратил более 4 миллионов долларов на разработку системы продления жизни под названием Blueprint, в рамках которой все решения, касающиеся его организма, передаются команде врачей, а те используют данные для разработки строгого режима поддержания здоровья с целью уменьшения, как говорит Джонсон, “биологического возраста”. Система включает ежедневное употребление 111 таблеток, ношение бейсболки, которая облучает кожу головы, сбор образцов кала и сон с крошечным датчиком контроля за эрекцией во сне. Любое действие, которое может ускорить старение, Джонсон считает “актом насилия”, включая перекусы печеньем и сон менее восьми часов в сутки.
Джонсон — не единственный сверхбогатый зрелый мужчина, пытающийся преодолеть разрушительное воздействие времени. Джефф Безос (Jeff Bezos) и Питер Тиль (Peter Thiel) были первыми инвесторами компании Unity Biotechnology, занимающейся разработкой терапевтических средств для замедления и обращения вспять связанных со старением болезней. Первоклассные спортсмены применяют разного рода для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания">терапию ради сохранения молодости тела, начиная с компрессионных и криотерапевтических камер и заканчивая “восстановительной пижамой”. Но Джонсон стремится не только оставаться отдохнувшим и поддерживать мышечный тонус, но и перевести все тело в антивозрастной режим. Он верит в необязательность смерти и планирует это доказать.
Делегирование контроля за своим телом означает победу над тем, что Джонсон окрестил “умом негодника” — той стороной человека, которая хочет поесть мороженого после ужина, заняться сексом в час ночи и выпить пива с друзьями. Цель в том, чтобы заставить органы 46-летнего выглядеть и вести себя как у 18-летних. По словам Джонсона, собранные его врачами данные свидетельствуют о том, что на данный момент его кости соответствуют 30-летнему возрасту, а лучше, чем человек”, — говорит Джонсон. А прорыв, мол, состоит в “переосмыслении того, что значит быть человеком”. В пантеоне достижений человечества он ставит выработанные для себя диету и спортивный режим как нечто среднее между итальянским Ренессансом и изобретением математического анализа. У Микеланджело была Сикстинская капелла, у Джонсона — особый зеленый напиток.
Придя однажды к нему в дом, я не собиралась выяснять, работают ли его тщательно продуманная стратегия борьбы с возрастом. Учитывая все случаи рака в моей семье и любовь к пицце пепперони, я наверняка умру раньше, чем это узнаю. Вместо этого я три дня наблюдала за Джонсоном, чтобы понять, как будет выглядеть управляемая алгоритмом жизнь и останется ли человечность как таковая в “следующей эволюции человеческого бытия”. Если бы жизнь, как у Джонсона, гарантировала вечное существование — ключевое слово здесь «если», — то стоило бы оно того?
Кейт Толо (Kate Tolo) открывает дверь в дом Джонсона и приглашает меня войти. Австралийка возрастом 27 лет, работавшая модным стратегом, является его директором по маркетингу и наиболее преданной ученицей. Два месяца назад она первой, не считая Джонсона, подключилась к Blueprint, позволив специалистам испытать систему на женском организме. Толо известна как “Blueprint XX”.
дом красив и чисто прибран, за окнами высотой во всю стену видны бассейн и пышная зелень сада. У меня возникает ассоциация с магазином дорогих смартфонов в джунглях. Толо предлагает мне вазочку с особым шоколадом без вредных примесей и тяжелых металлов, но с высоким содержанием полифенолов (естественный антиоксидант растительного происхождения. — Прим. ИноСМИ). На вкус< как носок. Также она готовит мне напоминающую сок смесь, которая содержит порошок хлореллы со спермидином, аминокомплексом, креатином, коллагеновыми пептидами, флавонолами какао и цейлонской корицей. Толо и Джонсон называют напиток “Зеленым гигантом”, но на вид он почти черный, как вода с попавшей в нефтяное пятно утки. Ей удается смешать все ингредиенты, не запачкав темной жижей белоснежный комбинезон. “У одних людей он проходит через пищеварительную систему быстрее, чем у других”, — щебечет она, указывая на ближайшую уборную. Я осторожно пробую напиток. На вкус< как энергетик с песком.
Джонсон заходит в комнату, одетый в зеленую футболку и крошечные белые шорты. У него тело 18-летнего подростка и лицо человека, потратившего миллионы на попытки выглядеть соответственно. Его бледная кожа светится из-за многочисленных лазерных процедур и полного отсутствия растительности на теле. Волосы на голове он не красит, а лишь маскирует седину смесью с неким “травяным экстрактом”, который придает шевелюре темно-коричневый оттенок. Он указывает на мой стакан, а затем на ванную и спрашивает Толо: “Ты ее предупредила?”. Я притворяюсь, что делаю еще глоток.
На следующий день Джонсон в деталях рассказывает мне об утреннем моционе. Он проснулся в 4:53 утра, но бо́льшую часть рутинных занятий отложил до моего приезда в 7, чтобы я могла за ним понаблюдать. В его спальне почти нет вещей: ни фотографий, ни книг, ни телевизора, ни стакана с водой, ни зарядного устройства для телефона, ни стула с кучей надеванной всего раз одежды, ни неубранного выглаженного белья, ни полотенец, ни зеркала — ничего. “Я здесь только сплю, — говорит он. — Никакой работы, никакого чтения”. Единственные два предмета в комнате, помимо кровати, — это лазерная маска для повышения выработки коллагена и уменьшения морщин и счетчик эрекции во сне. “В среднем определенная степень эрекции имеет место каждую ночь в течение двух часов и 12 минут, — говорит он. — Будь мне 18 лет, этот показатель был бы равен трем с половиной часам”. Ночная эрекция, по его словам, является “биологическим показателем возраста сексуальной функции человека”, который, в числе прочего, влияет и на состояние сердечно-сосудистой системы. Счетчик похож на футлярчик от беспроводных наушников с бирюзовым ремешком.
После пробуждения Джонсон снимает устройство и взвешивается на весах, которые показывают еще и индекс массы тела, уровень насыщения организма водой, жировые отложения и нечто под названием “скорость пульсовой волны”, суть которой он мне объяснил, но я не совсем поняла. “Я вхожу в топ-1% людей с идеальным уровнем внутримышечного жира”, — говорит он и на две-три минуты включает лампу для светотерапии (имитация пребывания на солнце), чтобы восстановить циркадный ритм. Он измеряет температуру в ушной раковине, что помогает отслеживать изменения в организме, а прием препаратов начинает с двух таблеток ферритина для повышения уровня железа в крови, а также витамина С. Он умывается, наносит крем от морщин и на пять минут надевает светодиодную маску, которая облучает кожу светом красного и синего спектров для повышения в ней уровня коллагена и борьбы с пигментными пятнами. К этому моменту на часах обычно уже около 6 утра, и Джонсон спускается вниз, чтобы начать новый день.
Схема приема пищевых добавок размещена на кухонном столе слева направо. Он начинает с глазных капель для профилактики катаракты и прикладывает сбоку от носа небольшое вибрирующее устройство для стимуляции нерва, который, по-видимому, нормализует слезоотделение. Джонсон готовит себе «Зеленый гигант», а в перерывах между глотками темно-зеленой жижи принимает таблетки. “Это то, о чем просит мой организм”, — говорит он. Спрашиваю, скучает ли хоть иногда по кофе, и слышу в ответ: “Я люблю кофе, но для меня он как наркотик, вызывает привыкание”.
В данный момент он начинает выполнять специальные упражнения для увеличения силы хвата, после чего направляется в домашний тренажерный зал, украшенный обоями с изображением леса, и приступает к часовой тренировке. Джонсон может жать ногами 360 кг, но его ежедневные тренировки ненамного сложнее, чем у среднестатистического спортсмена в зале: серия упражнений с отягощениями, планки и растяжка. Он занимается так каждый день, три раза в неделю добавляя высокоинтенсивные тренировки. Иногда во время последних он надевает пластиковую маску для измерения максимального потребления кислорода, который, по его словам, входит в топ-1,5% среди 18-летних.
После тренировки Джонсон ест тушеные овощи и чечевицу, пробитые в блендере до состояния бурой кашицы. Они с Толо называют свои блюда не “завтраком”, “обедом” и “ужином”, а “первым, вторым и третьим приемом пищи”. Это первый. Мне предлагают “ореховый пудинг”, который готовится из растительного молока на основе макадамии, молотой макадамии и грецких орехов, семян чиа и льна, бразильских орехов, подсолнечного лецитина, цейлонской корицы и гранатового сока. По цвету он напоминает ластик, а на вкус< отдает пылью, но не слишком отличается от веганского йогурта, если вам подобное по душе.
