В новой холодной войне США уготована роль Советского Союза, пишет автор статьи для Bloomberg. Сегодня время на стороне Китая. И если на Тайване будет повторение Карибского кризиса, то блокаду введет не Вашингтон, как в 1962 году, а Пекин.Нил Фергюсон
Что, если сейчас “разгорится” новая холодная война — и мы окажемся в роли Советов? Именно этим вопросом я задался во время саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества на этой неделе, чьей кульминацией стала долгожданная встреча президентов Си Цзиньпина и Джо Байдена в Вудсайде, штат Калифорния, к югу от Сан-Франциско.
Мой вопрос идет вразрез с общепринятым мнением, которое не верит старому лозунгу Си Цзиньпина, что США в упадке, а Китай, наоборот, на подъеме (в его формулировке: “Восток поднимается, Запад падает”). Учитывая удивительную стойкость экономики США и пробуксовку Китая с восстановлением после пандемии и пагубной политики “ковидного нуля”, некоторые аналитики уверяют, что дела обстоят с точностью до и наоборот: это Запад (или, как минимум, США) растет, а Китай слабеет.
Наверное, в качестве аргумента в пользу этой точки зрения потенциальный кандидат в президенты и нынешний губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом устроил в Сан-Франциско давно назревшую генеральную уборку — данный некогда процветающий город он и его коллеги-демократы своей абсурдной политикой превратили в антиутопию. Теперь там есть официальные “места для инъекций”, где наркоманы могут колоться запрещенными препаратами, в магазинах можно невозбранно воровать, а трущобы с некоторых пор узаконены. Эту политику не одобряют в северной Калифорнии: ведь вся эта антиутопия существует на деньги тамошних налогоплательщиков. Но когда в город приехал глава китайских коммунистов, Ньюсом и компания сразу же смекнули, что делать.
Верный признак, что вы на саммите времен холодной войны, — это когда стороны не жалеют сил, чтобы друг друга посрамить. Президент Китая приехал на модном электролимузине производства Hongqi (“Красный флаг”). Впечатлившись, Байден даже сравнил его со своим бронированным “Кадиллаком” по прозвищу “Зверь”. Полвека назад во время визита Леонида Брежнева в США Ричард Никсон подарил советскому лидеру ключи от темно-синего “Линкольн Континеталь”. (Никсон в мемуарах вспоминал лихую поездку по Кэмп-Дэвиду. Оказалось, что Брежнев водит машину так же, как и пьет: по-жесткому.)
А когда китайцы дарят в местные зоопарки панд — это уж точно безошибочный признак ухаживания.
Панды уже давно играют важную роль в китайско-американских отношениях — начиная с 1941 года, когда мадам Чан Кайши подарила США двух панд. Еще пару Мао Цзэдун отправил в Вашингтонский зоопарк вскоре после визита Никсона в Пекин в 1972 году. Панды — знак китайского расположения, тут и к гадалке не ходи.
Саммиты сверхдержав времен холодной войны проходят по сложному протоколу, напоминающему королевские процессии средневековой Европы. Нередко это приводит к комическому эффекту. Когда Брежнев прибыл в США в 1973 году, все сочли его простофилей. А все потому, что на руке у него были две пары часов: одни по московскому временем, а другие по вашингтонскому, чтобы не запутаться после долгого перелета. Но, как вспоминал в своих мемуарах Генри Киссинджер, советский лидер “постоянно забывал, что раньше, Москва или Вашингтон”. И несмотря на часы, Брежнев постоянно нарушал тщательно спланированный график поездки.
Однако беспорядочные опоздания Брежнева были для затравленной американской администрации лишь приятным развлечением. Тогда ведь считалось, что это США проигрывают холодную войну: президент идет крестным путем на Уотергейт, Политика в Индокитае рушится, а разведка, как окажется впоследствии, проморгала войну, которую Египет и Сирия развяжут против Израиля спустя всего несколько месяцев.
Оставалось лишь надеяться, как это делал, например, Киссинджер, что советская система рухнет первой. “Главный и долгосрочный вопрос, — писал он Никсону перед приездом Брежнева, — заключается в том, смогут ли Советы сохранить целостность своего собственного блока, рассчитывая, что Запад не выдержит долгий разрядки. Разумеется, наши шансы ничуть не хуже брежневских”. Но в 1973 году эта надежда казалась гиблой.
Разрядка в этом контексте сводилась к тому, чтобы тянуть время, пока США не оправятся от катастрофы во Вьетнаме. Но и тянуть резину надо было с умом. При всех комических моментах июньский саммит 1973 года привел к ощутимым результатам. Президенты подписали Соглашение о предотвращении ядерной войны. Никсон вежливо выслушал, как Брежнев разбранил китайцев. А когда мероприятие переехало в Сан-Клементе, штат Калифорния, Советский Союз неожиданно предложил секретный мирный план на Ближнем Востоке. Наконец, шли обрывочные разговоры о взаимном сокращении войск в Европе.
Примерно такие же разговоры на прошлой неделе развернулись и в Калифорнии, однако по стандартам 1970-х они ограничились лишь второстепенными вопросами. Согласно официальному заявлению Белого дома, США и Китай добились прогресса в пяти областях. Во-первых, они возобновят военные контакты на высоком уровне, приостановленные в августе 2022 года после визита бывшего спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань. Во-вторых, создадут двустороннюю рабочую группу по борьбе с наркотиками для пресечения незаконного экспорта фентанила в США. В-третьих, будут устранять риски, сопряженные с новинками в области искусственного интеллекта. В-четвертых, увеличат количество коммерческих авиарейсов между двумя странами и расширят деловые обмены и контакты между гражданами. Наконец, будут теснее сотрудничать в борьбе с переменой климата.
Все это звучит весьма достойно. Однако эта повестка дня поразительно бедная на фоне разрядки 1973 года. Лидеры сегодняшних сверхдержав могли бы плодотворно обсудить контроль ядерных вооружений или мир на Ближнем Востоке, подобно предшественникам полувековой давности. Так они бы потратили время гораздо эффективнее. Но нет.
В китайской стенограмме, в отличие от американской, Си Цзиньпин призвал США показать “конкретными действиями”, что они не поддерживают независимость Тайваня, прекратить поставку оружия и принять его “мирное воссоединение” с Китаем как “неизбежность”. Американская сторона комментариев не дала. Китай также осудил США за экспортный контроль, пересмотр инвестиций и односторонние санкции против Китая. И снова никаких комментариев.
Короче говоря, важнее всего на встрече Си и Байдена оказалось как раз то, что не обсуждалось. Таким образом на ход Второй холодной войны саммит никак не повлиял. Разрядка вышла облегченного типа — “на минималках”.
И если разрядка — лишь способ выиграть время, то на чьей оно стороне во Второй холодной войне? Десять лет все по умолчанию отвечали: “Китай”, то теперь мы, похоже, передумали. Пусть рост доходов и потребления вернулся, Китай по-прежнему отстает от США в долларовом выражении. В 2021 году ВВП Китая в долларах составил 76% от американского. В третьем квартале он упал до 64% — примерно до уровня шестилетней давности. По данным Международного валютного фонда, в ближайшие пять лет экономика Китая вырастет всего на 3,9%.
Серьезными препятствиями остаются стабильно низкий уровень рождаемости (до 1,1 детей на одну женщину) и спад в секторе недвижимости, в результате которого местные финансы провалились в глубокую яму. Вообще, китайская модель роста чрезмерно опирается на Инвестиции в основной капитал, однако по мере накопления долга доходность снижается, а иностранные инвесторы уходят. Частный же Капитал находится в упадке.
Китайский юань остается лишь резервной валютой. И, учитывая ослабленное состояние ряда банков, финансовый кризис в Китае сейчас представляет собой серьезную угрозу. Более того, Пекину не хватает финансовых возможностей для решения этих проблем. В результате мы имеем минимальную поддержку экономики и падающий валютный курс.
О том, почему это случилось, кипят споры, хотя среди западных экономистов бытует расхожее мнение, что виноваты недостаточные меры по увеличению доли потребления в ВВП. Наконец, критический момент заключается в том, что американская Политика “экономического размежевания” и “вооруженной взаимозависимости” лишь усиливает внешнее давление.
С другой стороны, Китай, вне всяких сомнений, остается мировой мастерской, не говоря уже об мировом арсенале автократии. Как отметил Кит Брэдшер на страницах The New York Times ранее в этом месяце: “Китай уже построил достаточно заводов по производству солнечных батарей, чтобы удовлетворить потребности всего мира. Он построил достаточно автозаводов, чтобы полностью насытить не только собственный Рынок, но и американский и европейский в придачу. А к концу 2024 года Китай всего за пять лет построит столько же нефтехимических заводов, сколько сейчас работает во всей Европе, Японии и Южной Корее”.
Просто поразительно. Но и это еще не все. На Китай приходится 46% мирового кораблестроения. К 2026 году Пекин будет производить 42% менее совершенных полупроводников, необходимых для современной техники. Большинство аккумуляторов для электромобилей производится опять же в Китае.
Вот почему разговоры об экономическом размежевании нереалистичны. С 2017 года доля американского импорта из Китая снизилась всего на 5%. Apple по-прежнему производит там подавляющее большинство своих “айфонов”. Именно поэтому все домыслы о том, что “китайский пик” пройден, глубоко ошибочны. Как отметил Мартин Вулф из Financial Times, в 2022 году ВВП Китая на душу населения (рассчитанный на основе паритета покупательной способности) составил 28% от американского и примерно половину польского. Из утверждения, что Китай угодил в “ловушку среднего дохода”, вытекает, что китайцы не смогут достичь польского уровня к 2040-м.
Между тем сами США при внимательном рассмотрении все больше напоминают “позднесоветскую Америку”, по выражению Гарольда Джеймса из Принстона. Существует мягкое бюджетное ограничение: федеральное правительство ежеквартально выпускает рыночные долговые обязательства на сумму 776 миллиардов долларов для финансирования дефицита примерно в 7% ВВП — поразительная цифра в период почти полной занятости. По данным агентства Bloomberg, в конце прошлого месяца годовая процентная выплата по федеральному долгу превысила 1 триллион долларов — причем за последние 19 месяцев эта цифра удвоилась. В этом квартале процентные выплаты впервые со времен Второй мировой войны (за единственным исключением первого квартала 1998 года) превысят расходы на оборону.
Как и поздний Советский Союз, США — геронтократия. Завтра президенту исполняется 81 год. Дональд Трамп, его главный соперник в борьбе за кресло, в июне отпраздновал 77-летие. Средний возраст сенаторов — 64 года.
И, как и в позднем Советском Союзе, американские граждане глубоко разочарованы. Как отметил ранее в этом месяце Грег Ип из The Wall Street Journal, существует огромный разрыв между объективными показателями американской экономики и народным недовольством. Рынок труда силен. Совокупная И потребительских цен упала до 3,2%. Благосостояние медианного домохозяйства в реальном выражении с учетом партии наверняка подавятся своим тостом с авокадо:
“Избиратели моложе 30 лет с поразительным отрывом в 28% заявили, что в вопросах экономики больше доверяют Трампу. Менее одного процента респондентов моложе 30 лет оценили текущее состояние экономики как превосходное. При этом в трех штатах (Аризона, Невада и Висконсин) таковых среди опрошенных вообще не нашлось”.
Не менее поразительным оказался опрос, в котором 22% чернокожих избирателей пообещали поддержать Трампа в матче-реванше против Байдена.
Распад Советского Союза перевернул геополитику, породив в умах американцев заблуждение, будто мир “однополярный” — хотя это просто бессмыслица. Переизбрание Дональда Трампа фактически положит конец Pax Americana, хотя европейцы и азиаты еще не осознали масштабов этого. Трамп уже давно считает союзников США прихлебателями и халявщиками. Поэтому им следует уже сейчас планировать сценарий, когда он свернет помощь Украине и потребует мира с территориальными уступками России. Враги Америки к этому уже готовятся.
С другой стороны, Трамп постарался больше других, чтобы перевести китайскую политику США с компромисса на конфронтацию. Поэтому Си должен тщательно взвесить, как действовать в ближайший год, который может стать заключительным этапом президентства Байдена. Ведь китайский лидер не может знать наверняка, как на его дальнейшие шаги отреагирует непредсказуемый Трамп.
А планирует он не вторжение на Тайвань, как, похоже, рассчитывают американские стратеги, а просто блокаду. Эту операцию Народно-освободительная армия и флот регулярно отрабатывают. Только за сентябрь Пекин направил к границам тайваньского воздушного пространства 336 самолетов. Читаем в The Washington Post:
“17 сентября 103 китайских военных самолета — рекорд за всю историю — пролетели вблизи воздушного пространства Тайваня. В апреле Китай впервые отправил беспилотник вокруг Тайваня, и данный маневр быстро стал регулярным. Китайские авианосцы чувствуя себя как дома по другую сторону острова, в Тихом океане. Там они запускают истребители к восточному побережью Тайваня и тренируются давать отпор США, если те придут на его защиту”.
Несколько месяцев я беспокоился, что, несмотря на обнадеживающие слова китайских источников, Пекин намеревается развернуть такую блокаду уже в январе, воспользовавшись тайваньскими выборами в качестве предлога. Но новость, что две оппозиционные партии объединят усилия, чтобы бросить вызов правительственному кандидату вице-президенту Лай Цзин-те от Демократической прогрессивной партии, снизит риск такого сценария.
Лай стал для Пекина злейшим врагом из-за замечаний, подразумевающих курс Тайваня на независимость. Если он проиграет кандидату с более примиренческой позицией к материковому Китаю, Си Цзиньпин может заключить, что затевать решающее противостояние нет нужды. (У Пекина есть и другие варианты, и мой коллега по Bloomberg Хэл Брэндс недавно подробно осветил пять из них.)
Но в этом есть и политическая переменная — а именно происходящее в самом Пекине. По китайской столице ползут слухи. Во-первых, что Цинь Ган — бывший посол в США и министр иностранных дел, исчезнувший этим летом на фоне слухов о романе с телеведущей — мертв. Во-вторых, что бывший министр обороны Ли Шанфу, уволенный в прошлом месяце, признан виновным в государственной измене и “сливе” разведданных о ракетах. (Руководство Ракетных войск НОАК, курирующее ядерный арсенал Китая, также подверглось чистке в августе.) Наконец, ходят слухи о скоропостижной смерти бывшего премьер-министра Ли Кэцяна в возрасте 68 лет и нездоровье самого Си Цзиньпина.
Быть может, это все это гадание на чайных листьях. Может быть, Цинь Ган и Ли Шанфу провинились тем, что осудили рискованные шаги против Тайваня. Стоит отметить, что еще в июне последний заявил, что жесткий конфликт или конфронтация между Китаем и США станет для всего мира “невыносимой катастрофой”. Не исключено, что Си Цзиньпин торопится решить тайваньский вопрос даже больше, чем предполагали в Сан-Франциско на прошлой неделе. И, может быть, на встрече в Пекине в прошлом месяце они с Путиным обсуждали, насколько благоприятны нынешние обстоятельства, когда США заняты одним конфликтом в Восточной Европе и другим на Ближнем Востоке.
Есть два способа проиграть в холодной войне. Первый — это рухнуть изнутри. Второй — стать похожим на врага.Пресловутая “конвергенция” наводила страх в 1970-х, когда казалось, что императивы шпионажа и гонки вооружений превратят США в полицейское государство вроде кремлевского.
Сегодня аналогичное явление, как отметил в своем блестящем эссе Н.С. Лайонс, заключается в том, что “и Китай, и Запад, каждый по-своему и в своем темпе, но по одним и тем же причинам, сходятся с разных позиций… к одной и той же еще не полностью реализованной системе тотального технократического управления”.
Что делает саммит сверхдержав одновременно зловещим и комичным, так это странное ощущение, что они отнюдь не те противоположности, какими хотят казаться. Так что помните: если кубинский ракетный кризис повторится из-за Тайваня, то блокаду введут не США, как в 1962 году. А, и наоборот, Китай. И в тайваньском полупроводниковом кризисе 2024 года нам уготована роль Советского Союза.
Мягко говоря, не самая лестная.
Нил Фергюсон — обозреватель Bloomberg. Старший научный сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете и автор книги “Злой рок: политика катастроф”. Основатель консалтинговой фирмы Greenmantle, аналитического бюро FourWinds Research, инвестиционного фонда Hunting Tower и кинокомпании Chimerica Media
