35-ая батарея форт «Максим Горький-2» (Севастополь, Крым)

35-я башенная береговая батарея — это одно из наиболее мощных фортифика­ционных сооружений береговой обороны Главной базы ЧФ.

Начата постройкой в 1913 на мысе Херсонес по проекту военного инженера ген. Н.А.Буйницкого. Первоначально имела номер 25. В 1915 строительство прекращено, а изготовленные в Петрограде орудия, башенные установки и механизмы размещены на береговых батареях балтийской крепости Ревель (ныне Таллинн).

Достроена в 1924—1927 по проекту военных инженеров В.В.Выставкина и Б.К.Соколова. Была вооружена двумя 305-мм двухорудийными башенными установками «МБ-2-12», спроектированными и изготовленными Ленинградским Металлическим заводом (орудийные станки и часть механизмов были использованы готовые — снятые из башен линкора «Полтава» БФ). Вес снаряда — 471 кг, дальность стрельбы — до 42 км. По своему устройству батарея состояла из двух орудийных блоков (железобетонных массивов, в которых были установлены орудийные башни).

Внутри блока 1-й башни на двух этажах располагались погреба боеприпасов, жилые и служебные помещения, а внутри блока 2-й башни кроме того силовая станция и центральный пост с приборами управления стрельбой. В 450 м севернее и 200 м южнее блоков располагались командные посты с бронированными боевыми рубками и открытыми двориками для дальномеров. Орудийные блоки и командные пункты соединялись между собой подземными коридорами (потернами). Имелись два запасных выхода к берегу моря. После достройки батарея получила номер 8 и вошла в состав 6-го крепостного артполка. Первым ее командиром был Г.В.Штейнберг. В 1929 батарею посетили делегация Советского правительства во главе с И.В. Сталиным и группа высших офицеров германских вооруженных сил (рейхсвера) под руководством ген. Бломберга. В 1930 батарея получила новый но­мер — 35 и была включена в состав 3-го дивизиона 6-й крепостной артиллерийской бригады. К началу Великой Отеч. войны 35 Б.Б. под командованием кап. (с 1942 — майора) А.Я.Лещенко входила в состав 1-го отдельного артдивизиона береговой обороны Главной базы ЧФ. Первая боевая стрельба батареи в обороне Севастополя 1941 — 1942 была проведена 7.11.1941 по частям германской 132-й пехотной дивизии в р-не хутора Мекензия. Сильный износ орудий и интенсивность боевых действий (за два месяца было произведено более 300 выстрелов на орудие при норме в 200) зас­тавили уже 1.12.1941 начать работы по замене орудийных стволов 1-й башни, которые велись силами специалистов Артиллерийского ремонтного завода №1127 (бригадир С.И.Прокуда), поэтому в течение дек. стрельбы велись только 2-й башней. 17.12.1941 во время интенсивной стрельбы по начавшему штурм Севастополя противнику во 2-й башне вследствие преждевременного выстрела (воспламенение порохового заряда при не полностью закрытом затворе) произошел сильный взрыв, полностью выведший ее из строя. Выход из строя артиллерии батареи и критическая ситуация на сухопутном фронте вынудили передать большую часть личного состава в подразделения морской пехоты СОР (большая часть их погибла в боях на Мекензиевых горах, а оставшиеся в живых в янв.1942 были возвращены на батарею).

Работы по восстановлению 2-й башни (в них участвовали рабочие Севастопольского Морского завода им. С. Орджоникидзе) и замене орудийных стволов продолжались около 2,5 месяца. В период июньских боев 1942 35 Б.Б. ежедневно вела огонь по атакующим войскам противника, а после гибели в окружении 30-й батареи стала последним резервом тяжелой артиллерии СОР. В свою очередь, противник подвергал ее мощным авиационным ударам. Во время одного из них 23 июня близкими взрывами авиабомб была выведена из строя 1-я башня. В последние дни обороны на 35 Б.Б. были раз­вернуты командные пункты СОР и Приморской армии.

В 09 ч. 50 мин. 30 июня с радиоцентра батареи командующим СОР в.адм. Ф. С. Октябрьским в адрес Народного Комиссара ВМФ была отправлена шифрограмма с донесением о невозможности дальнейшего удержания Севастополя и просьбой об эвакуации командного состава.

Вечером того же дня в каюткомпании ба­тареи состоялось последнее объединенное заседание Военных советов СОР и При­морской армии. По его окончании Октябрьский приказал командиру батареи обеспечить прикрытие эвакуации и по израсходовании боеприпасов подорвать орудия и механизмы. В течение дня 1 июля 2-я башня провела несколько стрельб по моторизованным частям немецкой 72-й пехотной дивизии в р-не мыса Фиолент (огонь велся практическими ядрами, т.к. боевые снаряды уже были израсходованы). Последняя стрельба батареи была проведена шрапне­лью по р-ну Камышовой балки. В ночь на 2 июля личным составом батареи были подорваны обе башни и силовая станция, однако потерны и большая часть помещений орудийных блоков уцелели и в них вплоть до 12.07.1942 продолжали сопротивление последние защитники Севастополя. В послевоенный период 35 Б.Б. не восстанавливалась, однако часть ее сооружений (правое крыло блока 2-й башни и правый команд­ный пост) использовались установленной в 1945 на мысе Херсонес 130-мм береговой батареей №723 (разоружена в 1960). В 1988 в правом командном пункте 35 Б.Б. и его 450-метровой потерне была оборудована сейсмологическая лаборатория Симферопольского госуниверситета им. Фрунзе.

Воспоминания комиссара 35-й батареи Виктора Ефимовича Иванова:

«В ночь с 1 на 2 июля по трансляции было объявлено: «Внимание! В связи с тем, что весь боезапас расстрелян, батарея уничтожается. Всему личному составу батареи выйти наружу через башенные выходы. Всему остальному личному составу — через потерны на берег».

К этому моменту в силовой станции башни оставалась только группа людей, которые должны были, включив рубильник, произвести взрыв.

Взрывы оказались страшной силы: один, затем второй... Третьим была взорвана силовая станция.

После взрыва батареи в потернах, набитых до предела людьми, наступила темнота. Я услышал голос Фаина: «Иванов, возьмите двух матросов, поднимитесь наверх и выясните, сможем ли мы продержаться здесь еще двое суток».

Дело в том, что мы ждали прихода кораблей, но не знали, что после Звездного налета немецкой авиации на Новороссийск наши корабли понесли потери. Неизвестна нам была и обстановка, в которой кораблям предстояло прорываться в Севастополь.

Услышав приказ Фаина, я прокричал в темноту: «Электрики, мотористы-дизелисты есть?» Отозвалось несколько голосов. У одного был фонарь-жучок. Мы прошли с ними, пробираясь бочком сквозь плотную людскую массу, метров пятьдесят. Дальше идти стало невозможно. Кричу: «Товарищи, пропустите! Выполняю приказ». Поднялись метров тридцать по скоб-трапу. В тамбуре силовой станции лежала чья-то овчарка с перебитыми лапами. Собака скулила, пытаясь подняться.

А дальше — железная дверь к силовой станции. Попробовали открыть ее — не поддается. Но едва открыли — газ потоком хлынул в потерну. Мы пошли обратно, подсвечивая фонариком. Пройти к Фаину не мог из-за толпящихся людей. С расстояния доложил: «Двери силовой станции открыли, по штольне идет газ. Надо уходить, иначе отравимся».

Люди, стоявшие сзади, сразу подались к выходу, который находился над обрывистым берегом на высоте около семи метров. Веревочного трапа не было, летели с высоты вниз на камни.

Там, на берегу, свист бомб, снарядов, женские голоса, крики о помощи (санитарки, медсестры, наверное). Ад кромешный! Ни раньше, ни потом я такого нигде не испытывал.

Вот, собственно говоря, краткий экскурс в историю знаменитой 35-ой батареи...