Наотрез отказавшись от попыток дипломатического решения украинского конфликта, администрация Байдена в итоге довела дело до катастрофы, пишет Responsible Statecraft. Теперь все равно придется начинать переговоры, но на гораздо худших для Киева условиях.
Маркус Стэнли (Marcus Stanley)
Наши максималистские цели привели к огромным людским потерям и к разрушению экономики. При этом никакой ясной пользы от конфликта нет.
Сегодня исполняется три года с начала полномасштабной российской военной операции на Украине. сейчас, когда конфликт вступает в свой четвертый год, и серьезные дипломатические шаги к миру наконец-то предпринимаются, настало время для того, чтобы оглянуться назад и посмотреть на подход США к этому военному противостоянию.
Боевые действия на Украине стали самым разрушительным конфликтом в Европе со времен Второй мировой войны. <...> По имеющимся оценкам, ущерб инфраструктуре и основным фондам Украины составляет около триллиона долларов США. Даже до начала боевых действий Украина была одной из беднейших стран Европы. По состоянию на конец 2024 года, правительство США выделило около 175 миллиардов долларов в виде военной и невоенной помощи для поддержки Киева в этом конфликте <…>
С конца 2022 года линия фронта на Украине почти не смещалась. При этом Россия в декабре 2022 года контролировала 18% международно признанных территорий Украины, а сегодня удерживает 18,6% этих территорий. Однако Издержки от военных действий продолжают расти, количество убитых и раненых исчисляется сотнями тысяч, а удары по украинской инфраструктуре не прекращаются.
Военный тупик на Украине был предсказуем. В конце 2022 года, примерно в то время, когда изменения на передовой стали почти незаметны, а конфликт превратился в кровопролитную бойню на истощение, генерал Марк Милли, являвшийся тогда председателем Объединенного комитета начальников штабов, заявил, что украинцы «добились почти максимума возможного на поле боя», и порекомендовал Украине «постараться закрепить свои достижения за столом переговоров».
События следующих двух лет доказали, что он по существу прав. Но совет Милли не был услышан. Администрация Байдена быстро дистанцировалась от дипломатического пути и публично отвергла его. Всех прочих, кто в то время призывал воспользоваться дипломатическими возможностями, подвергли резкой критике.
Отказ от дипломатии был частью более масштабного стремления администрации Байдена к максималистской стратегии. По сути дела, речь шла о том, чтобы боевые действия длились «столько, сколько потребуется» с целью нанести России и Путину полное поражение или даже добиться смены режима.
Имеющий хорошие связи в сфере национальной безопасности репортер Дэвид Игнатиус в своей недавней оценке подвел итог стратегии администрации Байдена следующим образом: «Это была продуманная, хладнокровная стратегия Соединенных Штатов — изнурить противника с минимальными издержками для Америки, в то время как Украина должна была расплачиваться собственной кровью». Этот подход был, конечно, хладнокровным, но мы имеем все основания усомниться, что он был продуманным.
Эти максималистские цели привели к огромным людским потерям и к разрушению экономики. При этом никакой ясной пользы от конфликта нет. Украина в течение последних двух лет не смогла вернуть сколь-либо значительную часть утраченных земель. А те вопросы, которые были в центре конфликта с самого начала, например, нейтралитет Украины и ее связи с НАТО, а также потребности Украины в защите, остаются нерешенными, и их все равно придется урегулировать дипломатическим путем.
На самом деле, сегодня Украина, пожалуй, находится в худшем положении для получения уступок от России, чем это было бы, начни она переговоры о прекращении военных действий гораздо раньше. В 2022 году Россия теряла территории в важных регионах Украины, что давало ей основания для поиска компромисса. Но потом она провела дополнительную мобилизацию, стабилизировала свое положение на линии фронта и начала медленно продвигаться вперед, усиливая натиск на украинскую армию, страдающую от острой нехватки живой силы.
Необходимость в масштабном дипломатическом урегулирования проблем, лежащих в основе украинского конфликта, очевидна уже много лет. В 2008 году Уильям Бернс, работавший тогда послом США в России, телеграфировал в Вашингтон, что вступление Украины в НАТО станет для Москвы красной чертой. Он написал: «Вступление Украины в НАТО — самая яркая из всех красных линий для российской элиты (не только для Путина) ... За два с половиной года бесед с ключевыми российскими игроками ... я так и не встретил никого, кто не считает членство Украины в НАТО прямой угрозой российским интересам».
Тем не менее в том же году на саммите в Бухаресте США и НАТО обязались поддержать вступление Украины в НАТО, а затем перед началом российской операции в 2022 году США подтвердили это обязательство. Еще до начала боевых действий было очевидно (или должно было стать очевидным), что отказ признать заинтересованность России в той или иной форме нейтралитета Украины грозит трагедией.
Дипломатией надо было заняться гораздо раньше. По крайней мере, сейчас этот процесс как будто начинается. США и НАТО сохраняют существенные рычаги влияния и могут добиться достижения соглашения, которое обеспечит безопасность и независимость Украины в пределах 80% ее территории до 2014 года, а также поможет ей добиться процветания и членства в Евросоюзе. Мои коллеги из Института Куинси только что опубликовали аналитическую записку о критической роли Вашингтона в этой работе под заголовком «мир на Украине посредством силы. Источники влияния США на переговорах».
Вместо того, чтобы продолжать кровопролитие и бойню последних трех лет, настало время разумно разыграть имеющиеся карты за столом переговоров в поисках лучшего будущего для Украины.
Маркус Стэнли – директор по исследованиям в Институте ответственного государственного управления Куинси.
