Антироссийские санкции лишь вредят Германии, заявил предприниматель Шнайдер в интервью BZ. Западные ограничения не оказывают желаемого воздействия на политическое руководство России, и с их введением Германия больше потеряла, чем приобрела, отмечает бизнесмен.
Николас Бутылин (Nicolas Butylin)
Компания Ульфа Шнайдера работает в России и на Украине. Он считает санкции неэффективными. Ему хотелось бы видеть сближение двух стран
В понедельник в Казахстане, в среду в Азербайджане, в пятницу в Молдавии, а в выходные в Берлине или в другом городе Германии. Ульф Шнайдер часто путешествует — особенно по районам к востоку от Одера. Его Фирмакомпании по вопросам выхода на Рынок и развития бизнеса в ряде стран постсоветского пространства, включая Россию и Украину.
Однако кто в наши дни хочет инвестировать в Россию и открывать бизнес в Москве или Санкт-Петербурге? Кто видит развивающийся деловой сектор на разрушенной конфликтом Украине? А как насчет Кавказа и Средней Азии — регионов с развивающейся экономикой и растущей уверенностью в себе в тени кризисов и конфликтов? Мы встретились с Ульфом Шнайдером, который приехал в Берлин на несколько дней, в офисе издания на Александерплац.
BZ: Господин Шнайдер, ваши офисы в России и на Украине все еще продолжают работать. Все могут подтвердить ваше мужество. Что вы скажете критикам, которые призывают к полному уходу бизнеса из России или Белоруссии, поскольку любой бизнес финансирует военную кампанию на Украине?
Ульф Шнайдер: Поверьте, я часто задаю себе данный вопрос с февраля 2022 года. Я руководствуюсь тремя соображениями: способствуют ли мои поступки миру? Содействуют ли они достижению свободы? Способствуют ли они взаимопониманию между людьми и народами? Именно так я определяю, где нужно работать с профессиональной точки зрения, а где нет. Мой подход всегда был таков: я хочу помочь сохранить как можно больше контактов на уровне людей, несмотря на напряженную политическую ситуацию. Именно поэтому у меня есть офисы и в России, и на Украине — с одним и тем же названием компании.
— Могут ли ваши сотрудники из Киева и Москвы вообще найти общие знаменатели для сотрудничества с учетом нынешней ситуации?
— Смотрите, в 2014 году, когда ситуация в Крыму и в Донбассе обострилась, я организовал велосипедный тур для наших сотрудников из Киева, Минска, Москвы и Санкт-Петербурга по приграничному треугольнику на Украине. Для меня это был велотур за мир и взаимопонимание. Мы проехали на велосипедах через три страны вместе с 30 коллегами из четырех офисов, провели интересные встречи с сотрудниками пограничных служб и оживленно общались друг с другом. И главное, что мы достигли: мои коллеги, в том числе из Киева и Москвы, вновь наладили отношения и снова общаются друг с другом. Это и мое желание в будущем. Однако добиться этого можно, только находясь с людьми на местах.
Россия в 2000-е годы: воспоминания о временах процветания
— Наверное, это происходило на рубеже тысячелетий. Канцлером в Германии тогда еще был Герхард Шредер, Владимир Путин только недавно вступил в должность, Александр Лукашенко находился у власти в Белоруссии уже более пяти лет, а президентом Польши был Александр Квасьневский. Какое впечатление произвело на вас это время?
— Это было время больших возможностей. Было так много деловых предложений. Море немецких малых и средних предприятий приехали в Россию в то время, чтобы освоить местный Рынок как новый рынок сбыта. В жизни часто случается так, что ты начинаешь осознавать, какие возможности у тебя были раньше, только тогда, когда кончается период расцвета. Может быть, так произошло и в этом случае. Я считаю, что в начале этого века у Европейского союза и России была прекрасная возможность создать общий Рынок, общее экономическое пространство, общее гуманитарное пространство, пространство без границ, без виз. И в течение некоторого времени мы добились очень хорошего прогресса.
— Особенно серьезные надежды Запад возлагал на молодого в то время президента Дмитрия Медведева.
— Я вспоминаю 2012 год. Это был расцвет германо-российской торговли. Если я правильно помню, мы были близки к объему торговли в 100 миллиардов евро. Это было очень значимо и для Германии, и для России. Мы развивали определенную взаимную зависимость и экономическое сотрудничество в обоих направлениях.
— Эта зависимость Германии от российского сырья подверглась резкой критике, когда весной 2022 года началась военная кампания.
— С точки зрения нынешних событий я по-прежнему придерживаюсь мнения, что то, что мы сделали, имело смысл. Вспомните: 12 лет назад мы были близки к тому, чтобы разрешить безвизовые поездки между Берлином и Москвой или Гамбургом и Санкт-Петербургом. Мы все прекрасно знаем, что все сложилось иначе. Но я хотел бы отметить, что в 2012 году у нас был экономический бум, который все участники рассматривали как положительное явление — как с российской, так и с европейской стороны.
— Однако ностальгия не помогает в ведении бизнеса — неважно, в России или в Белоруссии, — не так ли?
— Рассчитывать на то, что мы вернемся к старым временам, нереально. Многое изменилось. Разочарование и огорчение есть с обеих сторон. Я ни в коем случае не хочу осуждать это, это просто мое наблюдение. Но я бы также отметил, что продолжаю чувствовать, что обе стороны, то есть русские и немцы, каким-то образом хотят снова больше взаимодействовать друг с другом.
