Сексуальная близость и семейная жизнь становятся все менее востребованными в современном обществе, пишет UnHerd. А разрыв в политических взглядах между мужчинами и женщинами сегодня в пять раз больше, чем 25 лет назад. война полов угрожает самой цивилизации, сетует автор статьи.
Джоэл Коткин (Joel Kotkin)
Сэмюэл Джей Абрамс (Samuel J. Abrams)
Эпоха эроса подходит к концу
На протяжении всей истории всю человеческую цивилизацию двигало счастливое соитие мужчины и женщины и его побочный продукт — дети. Сам Фрейд считал потребность в семье неотъемлемой: "Эрос и Ананке [любовь и необходимость]«, — пишет он в своем труде „Недовольство культурой“, — стали прародителями человеческой цивилизации».
Однако сегодня мы стремимся к обществу, где сексуальная близость и семейная жизнь подрываются на самых базовых уровнях. Последствия уже проявились в том, как изменилась модель знакомств и снизились все показатели брака, семейственности и деторождения. Причем данный недуг поразил не только Запад: большинство людей в мире живет в странах, где уровень рождаемости значительно ниже уровня воспроизводства. Ожидается, что к 2050 году 61 страна испытает сокращение населения.
В какой-то степени корни у этой войны полов экономические. Ситуация усугубляется дороговизной жизни — ростом цен на жилье относительно доходов, повышенными расходами на энергию и подорожанием продуктовой корзины. С угасанием надежд на стабильную карьеру и владение недвижимостью многие молодые люди выбирают образ жизни, не совместимый с браком и семьей — во многом вынужденно.
Ярче всего это проявилось на Западе — где забвению предается не только семья, но и гетеросексуальные отношения как таковые. Однако по-своему распад отношений между мужчинами и женщинами в Восточной Азии зашел еще дальше. Так, в Японии, предвестнице демографических тенденций всего континента, целая четверть молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет — девственники. Более того, у японцев даже появился особый эпитет для пассивного, асексуального поколения молодых мужчин — «травоядные».
То же коснулось и Китая: в стране, когда-то славившейся своей семейственностью, проживает ни много ни мало 200 миллионов неженатых взрослых. Когда-то это было практически невообразимо, однако доля одиноких китайцев в возрасте 17-36 лет почти достигла 70%. Брак и деторождение, признался один китайский представитель поколения Z (родившиеся с 1997 по 2012 год, в условиях глобальной цифровизации общества, прим. ИноСМИ), стали «для нас, молодежи, почти синонимами жизненного стресса».
И данный демографический кризис неизбежно становится политическим. Мы не можем знать всех политических последствий нынешней войны полов в столь закрытых обществах, как Китай и Россия, где гражданская жизнь строго контролируется. Но в США новые линии раскола все заметнее. Очевидно, что женщины, особенно одинокие, стали локомотивом «прогрессивной» политики. То же самое и в Канаде, где, по опросам 2020 года, женщины голосовали за либералов в соотношении два к одному, тогда как мужчины предпочитали консерваторов.
Сам по себе «гендерный разрыв» в политике — не новость, однако, согласно недавним опросам Института Гэллапа, сейчас он в пять раз больше, чем в 2000 году. По данным опроса, с 1999 по 2013 год примерно 30% женщин в возрасте от 18 до 29 лет считали себя либералками. К 2023 году их доля выросла до 40%. И что еще важнее, особенно резкие сдвиги в сторону либерализма Институт Гэллапа выявил в элитных колледжах.
Каков контраст с мужчинами, которые все больше тяготеют вправо — особенно из рабочего класса! Вслед за молодыми американцами, которые все активнее поддерживают Дональда Трампа, и европейские мужчины моложе 30 лет все сильнее «правеют». Сдвиг вправо южнокорейской молодежи оказался настолько мощным, что усадил в президентское кресло открытого «антифеминиста».
«
Постсексуальное» западное общество окажется малопривлекательным. Во-первых, распад сексуальных отношений подрывает традиционный упор на накапливание благ в семьях. Неспроста 77% домовладельцев в США составляют супружеские пары — ведь они могут расходовать ресурсы сообща. Но в обществе, где данный традиционный акцент размыт, требование государственной поддержки может стать непреодолимым.
Вместо того, чтобы укреплять перспективы молодых семей, все чаще звучат призывы расширить субсидии на аренду или даже прямую поддержку. На недавнем митинге в Атланте перед десятью тысячами сторонников Камала Харрис пообещала «приструнить» корпоративных собственников и ограничить «несправедливый» рост арендной платы. Ранее, еще до снятия Байдена с предвыборной гонки, Харрис поделилась в X (бывший Twitter) своим глубоким убеждением, что «каждый американец заслуживает доступного жилья».
Это касается призыва администрации Байдена ограничить рост арендной платы на 5% для арендодателей с 50 или более помещениями — иначе они лишатся федеральных налоговых льгот. Она также призывала расширить программу медицинского попечения престарелых на все американское население и, по сути, заменить ею страховку от работодателя, но впоследствии отступилась от этой непопулярной затеи.
Для многих семейная солидарность даже в мыслях перестала быть основным источником поддержки. Вместо обещанного «прогресса» война полов и крах семейственности, и наоборот, лишь ускорят упадок общества. Нас ждет своего рода новое средневековье, когда, по некоторым оценкам, до 15% населения было безбрачным, и когда классические семейные ценности уступили место теологическим диспутам. Как заметил колумнист Ричард Ривз: «нельзя перевернуть действовавший на протяжении двенадцати тысячелетий общественный порядок, не испытав культурных побочных эффектов».
Похоже, будущее за теми, кто так или иначе преодолеет тотальную разобщенность и «эпидемию одиночества», как выразился генеральный хирург США. Уже к 2020 году 28% всех домохозяйств США состояли из одиноких людей — по сравнению с всего 8% в 1940 году. Три года спустя Центр имени Пью обнаружил, что у 10% американцев нет и никогда не было близких друзей.
