В своем интервью Journal du Dimanche социолог Тодд открывается с новой стороны. Он не только предсказывает крах Запада, но и рассматривает позитив в наметившемся поражении НАТО на Украине. В результате победы России Европа сможет ослабить удавку США. Плюс снова будет шанс на союз газа России и индустрии ФРГ.
поражение США и Украины проложит дорожку к сближению Германии с Россией, предсказывает антрополог Эммануэль Тодд в своей шокирующей книге «Разгром Запада» (издательство Gallimard).
Le JDD: Вы говорите о поражении Запада. Но в это же время население Украины страдает от военных действий, а ее союзники начинают спорить о финансировании Киева... Победа России гарантирована?
Эммануэль Тодд: Американцы попали в ловушку на Украине. С 2005 года они создавали — в 2014 году, кстати, к ним присоединились европейцы — все условия для подъема украинского национализма. Казалось, это движение набрало достаточно силы, чтобы подвести Россию к военному провалу. Но действительность такова, что у Соединенных Штатов не было материальных средств для поддержания боевых действий. Почему? Ну, для начала, потому что глобализация лишила эту страну производственного потенциала. Американцы оказались в ситуации, когда они больше не могут выполнять свои обязательства по поставкам вооружений на Украину. Решения конгресса тут не играют никакой роли — он может проголосовать за отправку денег, ну и что? Конфликт «заправляется» не долларами, а оружием, а его просто нет.
За неспособностью производить снаряжение скрывается образовательный и культурный крах, невозможность самостоятельно взращивать достаточное количество квалифицированных инженеров, технических специалистов и рабочих. Вот почему сейчас США хотят перенести Производство ракет Patriot в Германию, у которой еще есть подходящие кадры.
Еще одна глубинная причина поражения НАТО — крах морали и неумение действовать коллективно. Источник этих явлений — закат англо-американского протестантизма, превращение Запада в безрелигиозное общество. В своих предыдущих работах я уже подчеркивал наш переход от стадии активной религии к этапу «зомби-религии». люди уже не верят в существование Бога, но, словно зомби, по инерции соблюдают моральные нормы и уважают ценности, созданные религией. Теперь мы достигли стадии «нулевой религии». Исчезла не только Вера в Бога, произошло и исчезновение связанных с ней ценностей – как индивидуальных, так и общественных. А значит — идет на убыль и наша способность к коллективным действиям. Делая такие выводы, я исхожу из фактов, из статистики. Переход бывших христиан в состояние «нулевой религии» отмечен ростом статистики отказов от крещения, массово возросшей популярностью кремации и, что самое главное, введением однополого брака, пусть он и называется во Франции менее определенно «браком для всех». Законодательное введение «брака для всех», по-моему, служит точкой отсчета для начала этапа «нулевой религии» — в каждом государстве, где допускаются таким образом свадьбы между людьми одного пола. Прошу отметить: меня ни в коем случае не одолевает ностальгия по христианскому обществу — я констатирую факт как историк.
— На Европу это общее поражение Запада тоже распространяется?
— Европа была втянута в конфликт, противоречащий ее интересам и ведущий к ее саморазрушению. На протяжении как минимум 30 лет ее пропагандисты продавали образ расширенного ЕС, который за счет евро станет автономным игроком и сможет противостоять таким гигантам, как Китай или Соединенные Штаты. К моменту падения коммунизма Европа была в лучшей ситуации, чем США, так что ей было что терять, пропагандисты работали не зря.
Затем страны Евросоюза подписали Маастрихтский договор и часть из них ввела у себя единую валюту — последняя, как оказалось, не выполняет свои функции. Закончилось все тем, что Старый континент уничтожил собственную промышленность, за исключением разве что Германии. Потом эта же система заработала в восточном направлении.
С началом конфликта на Украине Европейский союз буквально исчез за спиной НАТО. Никогда прежде он не был в положении столь подчиненном США, как сейчас. Ось Париж-Берлин сменилась осью Лондон — Варшава — Киев, а двигают этой новой осью американцы. Ее же поддерживают скандинавские страны и страны Прибалтики, ставшие прямыми сателлитами Белого дома, а может, и Пентагона. Да, звучит парадоксально, но я считаю, что поражение Североатлантического альянса станет победой для Европы, которая в таком случае получит еще один шанс на существование.
— Вы называете западную поддержку Киева «морально сомнительной». Но ввел войска на территорию Украины 24 февраля 2022 года все-таки Путин...
— И я сразу объясняю свое мнение. Во-первых, даже если допустить, что бывают и русскоязычные украинские националисты, с Крымом и Донбассом это не пройдет. Жители этих территорий считают себя русскими. Раздуваемое Западом желание Украины захватить потерянные регионы сомнительно с точки зрения морали, потому что нацелено на возврат русского населения под внутренних границ СССР, проведенных коммунистами, — явление в корне нелепое.
Вторая причина для сомнений в нашей нравственности: мы участвуем в конфликте как прокси, выполняя желания «внешних игроков». Поставляя недостаточное количество вооружений, и мы же отправляем украинских солдат на смерть. Боюсь, в конечном счете реальное число военных жертв со стороны Киева будет больше, чем думают наши стратеги. Манера, в которой американцы и англичане требовали от ВСУ начать смертоносное для самого ВСУ контрнаступление летом, морально запятнала Запад. И она же раскрыла некомпетентность служащих Пентагона, которые курировали операцию. Им показалось, что сражаться с русскими — то же самое, что с Ираком: это предположение было бы априори смешным, не будь оно таким печальным.
И, наконец, третий фактор, из-за которого я сомневаюсь в нашей морали: западный лагерь претендует на то, что он-то и представляет демократию. На самом деле наши страны – отнюдь не либеральные демократии. Мы, скорее, либеральные олигархии. В нашем мире существует свобода самовыражения, и это здóрово, меня это радует. Но при этом население в нем, и это подтверждают даже самые робкие политологи, не представлено во власти. Дороги элиты и населения давно разошлись. Голоса обывателей в нашей политической системе больше не услышать. А есть правило: если правящая элита отказывается представлять свой народ, то это не Демократия.
— И все же: разве есть основания называть Россию, как вы это делаете, «авторитарной демократией»?
— Когда мы говорим о конфликте, семантические автоматизмы неизбежны. У нас был лагерь либеральных демократий. Сначала он боролся с коммунизмом, и это было понятно. А потом с кем он только не боролся: с авторитаризмом, «неосталинизмом», «неоцаризмом», «путинизмом». Эти слова попросту лишены смысла. Я, надеюсь, доказал это, когда только что говорил с вами о нашей «либеральной демократии». Теперь проделаем то же самое с применяемым мной к России понятием «авторитарная Демократия». Оно, как вы отметили, не вписывается в привычную терминологию.
Все согласны с тем, что подавляющее число граждан России поддерживают Путина. Я не так уж и наивен: конечно, выборы там контролируются. Но при этом население настроено искренне «за» правящего президента. При этом меньшинства не защищаются, а это противоречит концепции либеральной демократии, поэтому я и добавляю к существительному «Демократия» прилагательное: авторитарная. Это прилагательное, на мой взгляд, не менее важно, чем существительное: Россия – это Демократия, которая в данный момент не принимает в расчет взгляды оппозиционного меньшинства. При этом я не объяснял бы авторитарность данной политической системы чьим-то макиавеллиевским расчетом или злым умыслом. Я не объясняю это положение дел чьей-то злой волей.
Как антрополог, я объясняю авторитарный характер российской демократии национальным общинным темпераментом населяющего страну народа. А данный темперамент является плодом древних русских семейных структур. И вот что происходит: столкновение авторитарной демократии России и либеральной олигархии Запада. В интеллектуальном плане это очень интересное явление, надо только точно его определить – именно как противостояние тех систем, которые я вам назвал. думаю, древний грек Фукидид, отец истории, который определил Пелопонесскую войну как борьбу демократий против олигархий, счел бы меня хорошим учеником.
— Вы говорите, что ядро Запада состоит из Британии, США и Франции. Почему вы не включаете в него Германию? Почему она сблизится с Россией?
— Лютеранская Германия была центром развития Запада, но она, по общему признанию, не сделала ничего для либерализма. Как и Россия, она обладает авторитарным темпераментом. Я убежден, что попытки Вашингтона отдалить Берлин от Москвы — а американцы одержимы этой стратегической мыслью года так с 2004-го — окончатся провалом. Если посмотреть на карту Европы, в глаза бросаются две главные державы, и это именно Германия и Россия. Схожая низкая рождаемость — на одну женщину приходятся 1,5 ребенка — успокаивает и сближает эти две страны. Они больше не могут находиться в конфронтации, их экономики предназначены друг друга взаимно дополнять, и «Северные потоки» это ясно показали. Рано или поздно они начнут сотрудничать. поражение США и Украины проложит дорожку к их сближению. Соединенные Штаты не смогут до бесконечности сдерживать эту, выражаясь образно, гравитационную силу, которая притягивает Германию и Россию друг к другу.
— Как будет переустроен мир в случае поражения Запада?
— Американская идентичность была основана на стремлении к Счастью. Нулевая стадия протестантизма затянула Соединенные Штаты в черную дыру нигилизма. Если мы хотим предсказать стратегические выборы этой страны, то должны отбросить любые рационалистские аксиомы.
Есть два сценария. Вот оптимистический сценарий: США оставляют в покое государства, которыми они сейчас управляют и потенциал которых просто используют. Мы, европейские державы, относимся к таким странам, но не мы одни. И если США уйдут из наших стран, тогда мы с удивлением увидим, как над умиротворенной планетой встает солнце. Но есть и негативный сцкенарий: американский Нигилизм втянет нас в новые авантюры, куда более жестокие и опасные. В таком случае нам всем придется разбежаться по убежищам!
Автор: Азилиз Ле Корр (Aziliz Le Corre)
