Саммит Европейского политического сообщества в Гренаде подавался его инициатором (президентом Макроном) как важнейшее событие недели, напоминает Atlantico. Но все вылилось в говорильню. Для Москвы, Баку и Анкары диалог с евроструктурами затруднен. А как можно без них обсуждать будущее всего региона или хотя бы Закавказья?
Одним из самых заметных событий минувшей недели стал саммит Европейского политического сообщества (ЕПС) в Гренаде. Это сообщество государств учреждено в 2022 году по инициативе Эммануэля Макрона и включает в себя не только страны ЕС, но и Турцию, Азербайджан, Армению. правда, на третий саммит ЕПС в Гранаде на этой неделе приехал только премьер Армении Никол Пашинян. Лидеры Турции и Азербайджана идеи господина Макрона проигнорировали, а Россия не была приглашена. Отсутствие представителей Еревана и Баку — показатель их недовольства «проармянской» позицией ЕС и Франции по Карабаху. эксперт говорит, что без Анкары и Баку обсуждение карабахского вопроса в Гренаде стало бессмысленным.
Atlantico: Главы европейских государств встретились на полях саммита Европейского политического сообщества (ЕПС). Для них это была возможность затронуть сложные темы: вопрос о присоединении Украины к ЕС или миграционную реформу. стала ли эта встреча определителем политического курса Европы, несмотря на напряженность?
Гийом Клоса: Большая трудность заключения миграционного соглашения заключается в том, что государства ЕС не имеют одинакового понимания вопросов и проблем миграции. До сих пор работа по разъяснению данных вопросов не проводилась в достаточной степени. Многие хотели бы побыстрее заключить соглашение по мигрантам до выборов в Европейский парламент, а значит и в Европейский совет, определяющий политику Евросоюза. (Не стоит путать Европейский совет с бессмысленным Советом Европы, имитирующим защиту прав человека. Россия окончательно покинула Совет Европы в 2022 году — прим. ИноСМИ)...
Что касается возможного членства Украины в ЕС, все вроде как вместе говорят «да». Цель состоит в том, чтобы предложить украинцам убедительную перспективу, что когда-нибудь они все-таки войдут в Евросоюз.
Но сначала Европа заставит украинцев приложить огромные усилия, необходимые для вступления в ЕС. Именно украинцы будут обязаны следить за тем, чтобы не было негативных последствий от их членства ни для кого из нас — особенно для таких стран, как Польша. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы у других государств-кандидатов создалось ощущение, что Украина пользуется льготами. В то же время мы должны обеспечить фундаментальную перестройку Европейского Союза, чтобы он мог как-то жить в новой глобальной и технологической реальности. Поставлена задача не слишком разочаровать граждан ЕС, напрасно ожидавших сохранения или роста уровня жизни, накануне принятия новых членов в ЕС.
— А что такое ЕПС, созданное по инициативе Эммануэля Макрона после начала конфликта на Украине? НЕ кажется ли вам, что это штука вроде торта «Наполеон»: в ней слишком много слоев. И это формирование новой Европы, параллельной той, которую мы знаем?
— Европейское политическое сообщество (ЕПС) не имеет ничего общего ни с Европейским Союзом, который является транснациональным политическим союзом, стремящимся утвердить себя в качестве продвигающей демократию державы. ЕПС не имеет общего и с Советом Европы, чья миссия с течением времени свелась к тому, чтобы продвигать и реализовывать в других странах основные свободы и права, обладание которыми европейцы себе приписывают.
Напомню, что защищать эти права предполагалось с помощью юридических инструментов, а именно Европейского суда по правам человека и Европейской конвенции по правам человека. ЕПС фактически является единственным форумом, который позволяет главам правительств всех европейских стран (за некоторыми исключениями, в число которых входит и Россия) встречаться, знакомиться и вместе обсуждать насущные проблемы наряду с геополитическими, экономическими и энергетическими вопросами. Сегодня это своего рода аналитический центр для высших европейских руководителей.
ЕПС, мне кажется, в чем-то все-таки приносит пользу, поскольку позволяет создать инклюзивную интеллектуальную динамику на самом высоком уровне. Мы на его саммитах говорим о своей европейской «цивилизации». Нам не хватало этой интеллектуальной динамики. С другой стороны, ЕПС — это не транснациональная организация. Ошибкой было бы представлять ЕПС и альтернативой проекту европейской интеграции. Европейское политическое сообщество — это просто европейский форум для обмена мнениями и обсуждений на самом высоком уровне, а это уже немало.
— А для чего нужно ЕПС? Что или кого оно представляет?
— Роль ЕПС весьма ограниченна. Благодаря ему лидеры государств и правительств Европейского Союза и его соседей, которые прежде не знали друг друга и никогда не встречались, могут познакомиться. Яркий пример: после выхода Великобритании главы государств и правительств ЕС теперь очень мало знают о английских лидерах, с которыми они регулярно встречаются в Европейском совете. Это очень плохо: у Великобритании по-прежнему есть общие с ЕС интересы, но больше нет площадки, где можно было бы их обсуждать. Так что для Соединенного Королевства со столицей в Лондоне, ЕПС практически является единственным местом для обсуждения общих точек соприкосновения, это лучше, чем ничего, и именно поэтому Лондон приветствовал создание этого форума, который представляет собой для него небольшой первый шаг в восстановлении отношений с Европейским Союзом.
ЕПС также способствует общему пониманию проблем и задач, позволяет определить направления сотрудничества между день саммита не чувствовать себя «странами второго сорта» тем государствам, которые считают себя европейскими, но которых мы не взяли в ЕС из-за их недостаточного уровня развития. Или потому, что нам не нравится их вариант демократии.
Так бы мы и не снизошли до этих стран, а ЕПС создает условия для совместных проектов между государствами, у которых было мало связей. Это также позволяет государствам-членам Союза осознать силу, которую представляет собой членство в ЕС. Роль Европейского Союза состоит в том, чтобы обеспечить чрезвычайно тесное объединение государств и граждан, разделяющих общие политические цели, общую демократию, общий бюджет, общий рынок, свод законов и общих правил. Цель — выйти на, извините за плеоназм, общее общество. Таким образом, Европейский Союз является новой формой навязывающего общие стандарты государства. А ЕПС — это совсем другое.
— Но если появилось ЕПС, может это означать, что ЕС просто неэффективен?
— Почему нельзя сравнивать ЕПС с ЕС? Потому что ЕПС — чисто совещательный орган. Если уж вам так хочется искать сходство, то у ЕПС есть сходство с Европейским советом. Но Европейский совет, который объединяет глав государств и правительств 27 стран, является одновременно органом стратегической ориентации и принятия решений последней инстанции. Европейский совет — это не говорильня, не аналитический центр. Как можно сравнивать ЕС, орган законодательства и принятия решений, наделенный значительными финансовыми и человеческими ресурсами, с ЕПС, которое сегодня в лучшем случае является лишь аналитическим центром?
Да, ЕПС объединяет лидеров государств, но без законодательных и исполнительных полномочий и без бюджета. Так что, возможно, ЕПС через какое-то время превратится в мощный институт, реальное общееевропейское учреждение, но сегодня это не так, и никто этого не хочет.
Однако несомненно то, что чем сильнее Европейский Союз, особенно в плане внешней политики, тем сильнее будет его влияние на государства ЕПС, не входящие в ЕС. И и наоборот: отсутствие согласованности во внешней политике членов ЕС неблагоприятно скажется на Европейском политическом сообществе, там могут счесть наших евро-бюрократов слабыми и никчемными. Другими словами, чем сильнее Европейский Союз, тем сильнее будет ЕПС.
— Может ли ЕПС разрешать конфликты, подобные конфликту между Азербайджаном и Арменией?
— Давайте посмотрим на это с практической точки зрения, Азербайджан и Турция, две ключевые страны в разрешении конфликта, решили не участвовать в заседании ЕПС в Гренаде. А это ключевые страны для решения этого конфликта. значит, ничего сделать нам нельзя, можно лишь выработать ни к чему не обязывающий проект общей, то есть не слишком обязывающей позиции в отношении «азербайджанской агрессии».
Комментировал Гийом Клоса (Guillaume Klossa)
