К сожалению, кризис на польской границе не единственная причина для беспокойства в Восточной Европе. Сегодня на бывших территориях Российской Империи отсутствует стабильность. В Белоруссии правит автократ, который обманным путем одержал победу на президентских выборах 2020 года. Активные силы страны противостоят этому режиму, который использовал мигрантов как средство шантажа против Евросоюза.
На Украине ситуация намного опаснее, потому что с лета 2014 года восточные территории страны в бассейне Дона находятся в состоянии войны. 19 ноября 2021 года еще один украинский солдат был убит пророссийскими сепаратистами. В общей сложности более 13 000 человек погибли, и 1,5 миллиона человек вынуждены были покинуть свои дома в результате гражданской войны, в которой друг другу противостоят украинский режим, возникший в результате проевропейской революции на Майдане, и русскоязычные жители Донецка и Луганска. Среди погибших не менее 3000 мирных жителей. Сепаратистские города подвергались неизбирательным бомбардировкам регулярной украинской артиллерии. Украинской армии так и не удалось захватить эти мятежные территории, потому что российская армия дважды втайне приходила на помощь сепаратистам. Хотя в декабре 1994 года в Будапеште президент Борис Ельцин подписал меморандум, в котором Россия гарантировала территориальную целостность Украины.
Выглядит невероятно, но факт: по большой стране в Восточной Европе все еще проходит настоящая линия фронта с траншеями, минометами и пушками, которые время от времени постреливают. Подобной ситуации мы не видели на европейском континенте почти сто лет, даже во времена холодной войны (1948—1989) такого не было. Когда мы вспоминаем чемпионат Европы по футболу 2012 года, нам кажется, что это сон. Некоторые матчи Евро, организованные совместно Польшей и Украиной, ко всеобщему удовлетворению проходили как раз в ныне сепаратистском городе Донецке, инфраструктура которого была полностью модернизирована. Сегодня город находится в руках сепаратистов, его совершенно новый аэродром разрушен, экономика приходит в упадок.
Хуже всего то, что эта ситуация может обостриться еще больше. По самой своей природе политическое насилие очень взрывоопасно, даже несмотря на то, что сегодня этот конфликт отличается невысокой интенсивностью. Минские договоренности, датируемые февралем 2015 года, положили конец открытой фазе войны, которую украинцы проигрывали. Но эти договоренности не превратились в политические договоренности, несмотря на посредничество Франции и Германии. На самом деле украинская нация сегодня чувствуют себя намного сильнее, чем в 2015 году. Они реорганизовали свою армию; им помогли Соединенные Штаты; они смогли купить те же турецкие беспилотники, которые год назад принесли Азербайджану победу над Арменией. Поскольку украинцы чувствуют себя сильными, они больше не склонны предоставлять реальную автономию Донецкой и Луганской областям (насчитывающим до войны 4,2 миллиона и 2,3 миллиона жителей соответственно). В Киеве политики продвигают националистический курс. Весной 2021 года Украина приняла закон, укрепляющий статус украинского языка как единственного официального. Решение о том, что русский язык, на котором говорит все население, надо рассматривать как язык исключительно для бытового общения, является чисто идеологической мерой. Она оправдывает худшие опасения русскоязычных украинских мятежников.
Что касается российской стороны, Москва не может согласиться с тем, что Украина может стать огромной американской авиабазой в двух шагах от российской столицы. У России всегда был навязчивый комплекс. После вторжений с запада поляков, шведов, французов и немцев, Россия хочет иметь буферные зоны. Этимологически слово Украина означает «периферия». Украина юридически стала независимым государством от Москвы в 1991 году с благословения президента России Ельцина. Но в глазах российского военного истеблишмента Украина, политически сблизившись с Брюсселем, нарушила свой «естественный» статус нейтральной приграничной зоны. Владимир Путин совершил великий переворот во внутренней политике, вернув без кровопролития России Крым. Жители полуострова в основном настроены пророссийски, и для них было понятно, что порт Севастополь не должен попасть в руки НАТО. А вот потянувшись к Донбассу, российский лидер совершил стратегическую ошибку. Россия за солидарность с его населением не получила ничего, кроме разрушенной промышленности и проблем с Западом. В этой ситуации Франция и Германия должны возобновить свою роль посредников в этой братоубийственной войне и потребовать жестов доброй воли с обеих сторон. Задача трудная и неблагодарная, но это не повод отказываться от нее. Потому что ставки, касающиеся будущего европейского континента, велики.
