Расторжение Австралией контракта на продажу этой стране французских подводных лодок свидетельствует о сплоченности рядов англосаксонского Запада (США, Великобритания, Австралия). Но это сплоченность перед лицом Китая, и другим странам в ней места нет. В этой ситуации Франция оказалась совершенно одинока, хотя она и является членом ЕС, а также франко-немецкого дуэта. Об этой ситуации Atlantico распросил главу Тихоокеанско-Азиатской программы в институте IRIS Бартелеми Курмона и ведущего исследователя этого института Гаспара Шницлера.
Atlantico: Австралия разорвала контракт на 56 миллиардов евро с Францией на покупку 12 подводных лодок, отдав предпочтение Соединенным Штатам. В то же время США, Австралия и Великобритания заключили пакт о безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Как мы можем объяснить такой поворот событий?
Бартелеми Курмон: Такой поворот является столь же впечатляющим, сколь и неуклюжим со стороны премьер-министра Австралии Скотта Моррисона. Это шаг впечатляющий, потому что он ставит крест на важном партнерстве Австралии и Франции. Напомню, что это партнерство отражало желание Канберры не быть слишком зависимой от своего американского союзника. А неуклюж и бестактен этот шаг потому, что, во-первых, в результате эта самая зависимость Австралии от США усилилась. А во-вторых, потому, что Австралия при Моррисоне умудрилась оскорбить сразу двух своих основных партнеров в южной части Тихого океана: Францию и Новую Зеландию. Да-да, Новая Зеландия тоже высказывает свое возмущение по поводу приобретения подводных лодок с ядерными двигателями. Такая ситуация является результатом давления, оказываемого Вашингтоном и Лондоном, и, помимо того, что она наносит удар по доверительным отношениям между западными союзниками, она еще и дестабилизирует весь Индо-Тихоокеанский регион. Это регион предстает теперь в общественном мнении как территория, на которой господствуют американцы, лишающие своих партнеров хоть какой-то свободы действий.
Гаспар Шницлер: Развороту Австралии в сторону покупки у США есть несколько объяснений. Во-первых, контракт с Францией уже давно не пользовался большой популярностью в Австралии. В средствах массовой информации была развернута целая кампания со стороны части австралийского политического класса, желавшего заключить новый контракт. Это также связано с пересмотром геополитической позиции Австралии, которая осознает растущую угрозу со стороны Китая в Индо-Тихоокеанской зоне. Австралия решила пересмотреть свою оборонную политику, приобретая подводные лодки уже не с традиционными силовыми установками (дизельными и электрическими, которые продает Франция), а с ядерными силовыми установками-двигателями (которые продают американцы). Эти подводные лодки менее заметны и имеют большую автономию и больший радиус действия — они способны на очень длительное автономное плавание. Франция не хочет экспортировать атомные подводные лодки, так как речь идет о секретных технологиях. Да, вопрос о передаче технологий тоже обсуждался между Францией и Австралией. Но это было возможно в отношении классической подводной лодки, но никак не атомной.
С дипломатической точки зрения австралийцы становятся все ближе к Соединенным Штатам и Великобритании, к которым они и так уже приблизились благодаря Организации пяти газ (Five Eyes), которая является разведывательным сообществом англосаксонских стран, включая бывшие британские колонии. С приходом Джо Байдена Америка продолжает прибегать к односторонним действиям, как это делал Трамп, вплоть до торпедирования контракта с союзной страной. Великобритания следует своей стратегии Global Britain, направленной на диверсификацию партнерских отношений и демонстрацию того, что Brexit (выход Британии из ЕС) не равнозначен изоляции. Для Франции это горький провал со стратегической точки зрения. Ведь очень многое было предпринято в последние годы в области сотрудничества в Индо-Тихоокеанском регионе, а теперь это идет насмарку. Плюс это очевидное коммерческое фиаско для оборонной компании Naval Group.
— Следует ли рассматривать произошедшее как желание части западных стран обозначить Китай как угрозу номер один, не вовлекая ЕС в противостояние?
Бартелеми Курмон: Конечно, Китай рассматривается как конкурент, что оправдывает альянс англоязычных стран. Стремление обозначить Китай именно как угрозу для Вашингтона не ново, но сейчас оно получает благосклонный отклик Соединенного Королевства, находящегося в отчаянном поиске партнеров после Brexit, а также консервативных кругов Австралии. На этом фоне ЕС, который не желает подчиняться логике холодной войны (и это хорошо), оказывается в этом антикитайском альянсе явно не ко двору.
Гаспар Шницлер: У Соединенных Штатов есть желание сплотить другие страны в их борьбе против Китая, который они считают главной угрозой. Британцев тоже беспокоит Китай, но они и в прошлом чаще всего вели ту же линию, что и американцы. Но и ЕС имеет возможность реализовывать свою собственную индо-тихоокеанскую стратегию, причем Франция в ЕС была как бы страной-экспертом по этому региону. Это первая страна ЕС, имеющая стратегию в этом регионе. Тем временем Германия также обозначила Индо-Тихоокеанский регион приоритетной зоной своих интересов, хотя для немцев этот выбор необычен.
— Можно ли говорить об одиночестве Франции в мире в плане обороны, несмотря на наше членство в ЕС и существование франко-германского альянса? Следует ли Франции найти новых союзников или нужно быть готовыми действовать в одиночку из-за отсутствия надежных друзей?
Бартелеми Курмон: Франции особенно не следует ограничиваться пресс-релизами, называющими произошедшее безобразие ситуацией «достойной сожаления». Нам нужны значимые действия. Чтобы напомнить нашим партнерам о стратегической важности Парижа с его поддержкой в регионе. Чтобы не забывали о нашем военно-морском потенциале, который делает Францию ключевым игроком. Для этого необходимо поставить две задачи. Во-первых, разработка независимой, а не продиктованной Вашингтоном стратегии Франции в отношении Индо-Тихоокеанского региона и, следовательно, не согласованной с бессистемной внешней политикой Джо Байдена. Во-вторых, временный выход из НАТО. Как возможно оставаться в альянсе, если два его основных члена, Вашингтон и Лондон, действуют тайком, чтобы ослабить интересы Франции? Скандал с нарушением контракта о поставке наших подводных лодок в Австралию должен подтолкнуть нашего президента занять более жесткую позицию в отношении союзников, которые его не уважают. Авторитет нашей страны в стратегической области находится под угрозой. Атаке подвергается не только Политика Франции в Индо-Тихоокеанском регионе, под угрозой и трансатлантические отношения, которые имеют свои пределы.
Гаспар Шницлер: Я не знаю, действительно ли это событие изолирует Францию. Речь идет о трех англосаксонских странах, которые хотят поделиться своими возможностями в области искусственного интеллекта, кибернетического и стратегического оружия. В конечном итоге это довольно прагматично. В культурном отношении Австралия ближе к Великобритании и США, чем к Франции. Военное присутствие Франции в Индо-Тихоокеанском регионе по-прежнему значительно (7000 солдат, пятнадцать крупных военных объектов и сорок французских самолетов — прим. ред.) и таким останется. Еще есть два миллиона граждан Франции, а также ряд территорий и исключительных экономических зон. Франция борется за свободу передвижения в Индийском и Тихом океанах. В этих условиях Индия является важным союзником, которому были проданы подводные лодки. У нас также есть ряд перспектив в таких странах, как Филиппины.
— «Что нам нужно, так это Европейский оборонительный союз», — призвала Урсула фон дер Ляйен в своей речи о положении дел в ЕС, где она возглавляет Еврокомиссию. Подтверждают ли ее слова последние новости? Насколько это нужно Франции перед лицом других держав?
Бартелеми Курмон: Конечно, это желание со стороны главы Еврокомиссии иметь свою оборону (прежде всего для сдерживания России, о чем говорили и Макрон, и та же фон дер Ляйен — прим. ред.) — это желание вполне обоснованно. Даже если мы знаем, в какой степени это желание остается обещанием, которое не сопровождается решительными мерами. ЕС должен быть в состоянии иметь свою стратегию в Индо-Тихоокеанском регионе, а заодно и ответить своими силами на китайский вызов, защищая свой европейский суверенитет и свои ценности, тут мы должны быть на высоте момента. Китайско-американское противостояние — это геополитическая реальность, которую никто не может отрицать. Но это соперничество не должно навязывать ЕС позицию, не отвечающую его интересам. Роль посредника и арбитра в этом противоборстве была бы для нас наилучшим выбором, подчинение Европы интересам других держав означало бы крах внешней и оборонной политики ЕС.
Гаспар Шницлер: Решение обязательно нужно найти в Европе. Нам еще нужно выработать общую стратегию для стран-членов ЕС. Когда мы читаем вчерашний пресс-релиз министра иностранных дел, мы видим, что власти будут использовать это событие для укрепления сотрудничества между европейцами, обращая внимание на то, что американцы не являются надежными союзниками.
