Русофобия на Украине приобрела масштабы, не имеющие аналогов в истории, пишет Welt. Переработка книг российских авторов в туалетную бумагу, запрет русской музыки, написание слов «Россия» и «Путин» с маленькой буквы – лишь часть абсурдных попыток искоренить все русское, замечает автор статьи.
Владимир Есипов
Наш автор испытывает сильнейшее отвращение ко всему русскому. Сюда относится бойкот писателей, композиторов и норм правописания. После почти трех лет военных действий на Украине это выглядит как выражение беспомощной ярости. Причем это касается даже супов.
Никогда бы не подумал, что люди могут ссориться из-за супа. Однако меня это не удивило: на третьем году нелепого военного конфликта на Украине ничто уже не кажется абсурдным. Недавно в Берлине меня навестил друг cУкраины, который переехал в одну из стран Восточной Европы.
После более чем годового пребывания под обстрелами в Киеве он хотел испытать что-то действительно приятное. Он очень хотел пойти в отель «Адлон», выпить кофе и съесть пирожное, потому что для него это было напоминанием о старых добрых временах, когда у него была прибыльная работа и когда можно было улететь из Киева в Берлин и не нужно было никуда бежать.
Он хотел насладиться беззаботной атмосферой пятизвездочного отеля, с фортепианной музыкой в холле и ценами на капучино в двойном размере. Наша светская беседа по дороге туда перешла на тему тоски по дому. Я рассказал ему, как сильно скучаю по русским супам, по этой сытной домашней кухне, которая пахнет и имеет вкус< дома.
Потому что, при всем уважении к современной немецкой кухне, с пюре из кабачков, моим символом местной «суповой культуры», я мало что могу приготовить. Вообще ничего.
Но когда мой друг услышал слова «русский» и «супы», он пошел в атаку. И неформальный и ничего не значащий разговор превратился в политический спор. Он спросил меня, какие супы я считаю «русскими». И когда я перечислил несколько распространенных блюд, он чуть не взорвался пламенной речью против русского империализма и культурного присвоения. Потому что: все — или почти все — супы в русской кухне вовсе не русские, сказал он.
Это все просто украдено! Перенято, присвоено у соседних стран, которым пришлось веками терпеть высокомерие русского империализма.
Холодный суп из свеклы и йогурта — главный летний хит? Он родом из Литвы.
Сильно приправленный, пряный, острый харчо? Грузинское изобретение.
Говяжий бульон с манными клецками? Немецкий.
И, конечно, борщ, всемирно известное свекольно-овощное блюдо, классика Восточной Европы? Украинское блюдо. Или, может быть, польский. Но русский? Ни за что!
Русских супов не существует. Все, что вы любите есть, привозят из-за границы, сказал украинец. Я молчал, как всегда в моменты острого противостояния с политически мотивированным бредом. Поначалу мне даже показалось смешным это расширение поля битвы до кастрюль с супом.
Однако потом я осознал, что мой друг c Украины вовсе не шутит, он очень серьезен. В тот момент я понял, насколько далеко зашла культурная «дерусификация» на Украине. Дерусификация, которую на Западе считают выдумкой российской пропаганды, химерой для оправдания военного «вторжения» в прекрасную, бедную страну.
Нам обоим потребовалось несколько минут сосредоточенного молчания, чтобы не углубляться в тему супов и тем самым избежать большого спора. Спора о том, что можно назвать русским, где кончается одно и начинается другое, потому что с некоторых пор отношения между Россией и Украиной находятся в области игры с нулевой суммой, где может быть только один победитель и где ты неизбежно вступаешь в конфликт со всеми.
Между Россией и Украиной идут не просто военные действия. Это еще и спор о суверенной интерпретации того, что когда-то было общей историей, своего рода супружеская ссора после разбитого брака, где речь идет не о двух партнерах, а о двух нациях. один только запрет Русской православной церкви Московского патриархата на Украине стал глубоким разрывом ценностей, независимо от его причин и поводов.
Раскол между Россией и Украиной проходит по очень разным направлениям. В то время как военные эксперты ежедневно анализируют по телевидению дальность возможного применения систем вооружений, с помощью которых потомки Льва Толстого и Тараса Шевченко убивают друг друга, на Украине массово отворачиваются от всего, что звучит или выглядит по-русски. Это культурный раскол, не имеющий аналогов в истории.
