Французские власти выселяют украинских беженцев из жилья, предоставленного им два года назад бесплатно, пишет Le Monde. деньги из бюджета: идите работать и снимайте квартиру сами.
Филипп Марк (Philippe Marque)
В регионе Гранд-Эст украинские беженцы получают письма с требованием покинуть выделенные им квартиры по причине недостаточной интегрированности. Это вызывает ярость украинских ассоциаций.
Олеся Болгуновская владеет французским очень неуверенно. Но когда 41-летней украинке задали вопрос о том, какие чувства она испытала, получив 7 октября письмо с требованием освободить арендованную для нее квартиру в Тьонвиле (департамент Мозель), ответ сразу сорвался с ее губ: «Это был шок, паника». Уроженка Харькова покинула Украину в марте 2022 года вместе с 63-летней матерью и 11-летним сыном: «Волонтеры довезли нас от польской границы до Люксембурга. Оттуда мы отправились в Тьонвиль, где у меня жила подруга. Поначалу я прикладывала не слишком много усилий [чтобы интегрироваться в общество]. Я считала, что конфликт не затянется. Но он и не собирается заканчиваться, а ситуация в Харькове с каждым днем становится все напряженнее».
С конца сентября в регионе Гранд-Эст десятки таких же как она перемещенных лиц получили требования покинуть жилье, предоставленное им ассоциациями по размещению. Как правило, в письмах указан срок до 31 октября, за день до начала зимнего перерыва (согласно французскому законодательству, владельцы помещений не могут выселять квартиросъемщиков в период с ноября по март включительно – прим. ИноСМИ). Представители украинских ассоциаций признают, что в других регионах «переход к другому типу размещения прошел плавно, без особого напряжения», однако отмечают, что на востоке страны «поддержка посредством интеграции не была доведена до конца».
Местные ассоциации по размещению – авторы писем о выселении – утверждают, что действуют по запросу государственных служб. В некоторых письмах излагаются причины такого решения: «Необходимые шаги по профессиональной интеграции и обретению самостоятельности предпринимались без достаточного усердия, что не позволяет включить вас в масштабную программу интеграции», – гласит письмо, подписанное Ассоциацией по приему и социальной реинтеграции Мёрта и Мозеля. Далее в тексте документа беженцам предлагается самостоятельно заняться поиском подходящего для них решения жилищного вопроса: «В противном случае Вас могут направить на ориентационную сессию по срочному размещению – при наличии свободных мест».
В Европейском союзе у украинских беженцев особый статус: они получают временный вид на жительство. Франция предоставляет им жилье по схеме аренды через посредников: благодаря государственным субсидиям ассоциации снимают квартиры, которые они предоставляют перемещенным лицам. «Это временная мера, и лицо, получающее таким образом жилье, обязуется сделать все возможное для поиска постоянного места проживания, поскольку у государства нет обязательств перед такими людьми по обеспечению их постоянным жильем», – напоминают в префектуре Мёрта и Мозеля. Из 1600 проживающих в пределах департамента беженцев такой мерой поддержки продолжают пользоваться лишь 591 человек. В программе участвует 228 объектов размещения.
«Уязвимое положение»
«
Эта бесчеловечность и давление просто ужасны», – с отчаянием в голосе восклицает Виолета Москалу. Председатель ассоциации «Взаимодействие Лотарингия – Украина» обратилась с письмом к высшим должностным лицам страны, о чем проинформировала СМИ. В префектурах Мозеля, а также Мёрта и Мозеля ее поступок вызвал некоторое смущение, но они продолжают рассылать сообщения, в которых сохранена твердость формулировок. В префектуре Мёрта и Мозеля заявляют, что «осознают, что в некоторых случаях процесс мог застопориться по ряду причин», но в то же время отмечает, что «некоторые семьи не воспользовались предложенной им поддержкой».
В понедельник, 21 октября, руководство префектуры приняло представителей двух ассоциаций, двух правозащитников и союз семейных ассоциаций департамента. На встрече муниципальные власти дали гарантии, что до зимнего перерыва никто не придет выселять снимающих социальное жилье украинцев. стороны также обсудили способы помочь как можно большему числу беженцев добиться самостоятельности в жилищных вопросах до конца текущего года.
Олеся говорит, что совершенно сбита с толку. В Харькове она работала менеджером по производству на полиграфическом предприятии; в Лотарингии найти аналогичную должность ей не удалось. Отложив попытки трудоустройства, она изучает французский и пошла учиться в школу менеджмента в Меце. Но угроза оказаться на улице заставляет ее искать работу в любой отрасли: «Знай я раньше, я бы не пошла на учебу. Трудно будет совмещать все и сразу». Она не может подать запрос на предоставление убежища – похоже, именно данный вариант предпочитают в префектурах, – при таком сценарии беженцы обязаны оставаться во Франции: «Тогда я не смогу навещать моих близких на Украине».
Виолета Москалю не может успокоиться: «Две трети не интегрировавшихся беженцев пребывают в уязвимом положении в силу возраста, болезней или наличия маленьких детей. Мы не можем так пренебрежительно к ним относиться. И нам необходимо устранить административные барьеры на пути к их трудоустройству. Нынешний статус не позволяет молодым украинцам получить водительские права или проходить некоторые образовательные программы. Врачам не удается получить Право вести прием».
Спустя более двух с половиной лет с начала российской военной операции идиллия между Францией и украинскими беженцами, которых встречали с таким энтузиазмом, кажется, сходит на нет. Некоторые страны – в их числе Норвегия, Венгрия, Нидерланды и Чехия – начинают ограничивать украинцам Право на въезд или социальные льготы. Стремящаяся сэкономить Франция отныне присоединилась к этому перечню.
