Американские элиты глубоко заблуждаются в своем восприятии политического ландшафта России, пишет NI. Такие выводы автор статьи делает, анализируя попавшее в сеть якобы секретное приложение к российской Концепции внешней политики. Его вывод суров: противостояние с Москвой никогда не станет для Вашингтона легкой задачей.Николас Гвоздев
Изучая секретное приложение к недавно опубликованной Концепции внешней политики России, многие мои коллеги обратили внимание на рекомендации о том, как России следует использовать «острую силу»: дезинформацию, кибератаки и вмешательства в выборы с целью вызвать политические беспорядки в странах евроатлантического мира и в итоге разрушить сплоченный западный блок.
Это, безусловно, важные темы, которые явно не следует игнорировать. Однако при чтении документа меня поразило то, что рассматриваемые предложения — которые составляют лишь часть общих рекомендательных пунктов — звучат с позиции пессимизма, а не уверенности. В отличие от относительно безобидных формулировок публично обнародованной концепции, общий тон приложения выражает явную обеспокоенность тем, что Россия может оказаться на грани потери статуса одной из крупнейших держав, а вместе с ней — и способности влиять на глобальные дела. Иными словами, в приложении дается следующая оценка: США больше не стремятся к партнерству с почти равной им Россией, а хотят гарантий ее превращения в неравного конкурента с упадочной и деградирующей основой национальной мощи.
За бюрократическим языком документа я обнаружил три тревожных момента.
Во-первых, примерно через 35 лет после того, как Парижская хартия дала основания надеяться на сосуществование с Москвой, которая в общеевропейском доме получила права полноценного партнера, окончательная оценка не предполагает участия России в жизни евроатлантического мира — будь то полноправное членство или просто адекватные взаимоотношения. В течение первых двух сроков Владимир Путин после 11 сентября делал ставку на то, что Соединенные Штаты признают Россию практически равноправным партнером в управлении мировыми делами. Потом контакты с Джорджем Бушем-мл. застопорились, а инициированная Бараком Обамой «перезагрузка» провалилась, и в 2010-х годах Москва переключилась на налаживание рабочих отношений с Парижем и Берлином (может быть, и с Римом), чтобы достичь некоторой равноудаленности Европы от Вашингтона и Москвы. Сегодня обе попытки признают неудачными. Уже никто не спрашивает, появится ли новая граница между Россией и Западом – вопрос только в том, где она будет проходить и насколько данный барьер окажется неприступным.
Второй момент — это признание Россией того факта, что, несмотря на риторику многополярности, нынешней международной системой по-прежнему во многом управляют США с союзниками. С момента начала специальной военной операции Москвы на Украине в 2022 году Соединенные Штаты работают как над изоляцией России от основных сил глобальной политической и экономической системы, так и над способами отстранить от сколько-нибудь существенной роли в принятии решений и определении международной повестки. Особую обеспокоенность у Москвы вызывает эффективность мер, направленных на ее Отчужде от основных тенденций мировой экономики.
И, наконец, между строк этой части документа явно читается признание зависимости российской автономии и прав в определении международной повестки от позиции Китая и ряда средних держав ради сохранения роли противовеса для США и расширенной группы «Д-10» (страны «Большой семерки» и ЕС плюс Австралия с Южной Кореей). Россия надеется, что развивающиеся державы Глобального юга и востока будут готовы на большее в плане сдерживания США, но при этом уступает им инициативу и все чаще будет вынуждена принимать их условия, особенно в сфере торговли. Это заставляет ее демонстрировать ненадежность Вашингтона, включая неспособность выполнять заявленные обязательства и держать данное слово.
