В украинском обществе наметился новый раскол, пишет FT. Корреспондент посетил Киев и Харьков и убедился: в стране растет непонимание между бежавшими и оставшимися, воевавшими и не воевавшими. Преодолеть эту пропасть после завершения конфликта будет нелегко, считает автор.
Алек Рассел
Несмотря на стоическое сопротивление, в украинском обществе наметились новые трещины — между оставшимися и уехавшими, с одной стороны, и воевавшими и не воевавшими, с другой.
Недавним субботним вечером величественный старый железнодорожный вокзал в западноукраинском городе Львове захлестнула живая волна цвета хаки. Солдаты всех возрастов столпились в зале ожидания, прощаясь с родителями, детьми, внуками, любимыми. Тем временем части, вернувшиеся с фронта, устремлялись из вагонов прямо под дождь. Один молодой ветеран на нес одном плече вещмешок, а в другой руке спортивную сумку. Его напарник — пухлый рюкзак с логотипом North Face. Они зашли в кафе, где сидел я, прямо напротив вокзала, и заказали по куриному шницелю и капучино.
Похожая сцена развернулась на главном вокзале Киева незадолго до рассвета на следующее утро, когда я вышел из ночного поезда. Тысячи солдат толпились на платформах.
Пока я ехал по пустынным улицам к своему отелю, я думал о том, как они разъезжаются по фронту на юг и восток.
Но если держаться подальше от железнодорожных вокзалов, можно провести несколько дней в столице и даже не почувствовать, что страна находится в состоянии вооруженного конфликта. В то же утро я гулял по центральному парку Шевченко. Дюжина женщин в возрасте 60-70 лет занималась гимнастикой. На них сурово смотрел седовласый мужчина. Мимо прогуливались элегантные молодые пары с малышами в колясках. Быть может, так было в Лондоне на заключительном этапе Второй мировой, когда единственный риск заключался в том, что ваш дом сотрет с лица земли редкая залетная ракета — как сейчас в Киеве.
Я отправился в “Министерство десертов” — кафе в зелено-розовых пастельных тонах, любимое место столичного бомонда. Разговор за моим столиком шел тот же, что и во всем Киеве: как дела на фронте, что задумал Владимир Зеленский и будет ли помогать Запад. Но обстановка вполне напоминала Найтсбридж или Кенсингтон — как и публика, беседующая за латте и пирожными. Могло показаться, что в город вернулась нормальная жизнь. Но, разумеется, это не так.
В первый день в Киеве я отправился в штаб-квартиру правительства. окна заложены мешками с песком. Вход закрывает камуфляжная сетка. свет в коридорах притушен. Денис Шмыгаль, премьер-министр с 2020 года, одет в “униформу” военного правительства: черную рубашку на черную футболку и черные джинсы. Он — из небольшой группы технократов, лихорадочно перестраивающих экономику, которая в прошлом году просела на 30% и не готова ни к вооруженному конфликту, ни к реформам, необходимым для вступления в ЕС.
никто в этом не признается, но в Киеве опасаются, что про них забудут, а приток денег и оружия с Запада иссякнет. Наконец, есть опасения, что в США переизберется Дональд Трамп, быстро договорится с Путиным и положит конец боевым действиям. Я спросил: “И как часики, тикают?”. “Они тикают для нас с самого 2014 года”, — ответил Шмыгаль, имея в виду год, когда Путин занял Крым и часть восточного Донбасса.
Киеву пришлось учиться искусству дипломатии — проявлять уважение к Белому дому и признательность союзникам за поддержку. Но что касается постоянства Запада, тут украинцы иллюзий не питают: уже случалось разное. После 2015 года западные лидеры заключили с Путиным сделку и отвернулись от Украины. Таким образом, стратегия сводится к тому, чтобы создать военную экономику, заточенную под оборону и технологии — на манер Израиля. Шмыгаль взял ручку и набросал некоторые мысли, в том числе насчет укрепленных подстанций для защиты энергосистемы.
Затем он изложил окрыляющий план современного и динамичного государства, которое сможет влиться в состав ЕС. Украина станет энергетическим центром Европы и будет хранить 33 миллиарда кубометров природного газа, сказал он. Она ослабит свою зависимость от уязвимых Черноморских портов, будет перерабатывать больше урожая внутри страны и сократит объемы зернового экспорта. Она разительно усилит свой технологический сектор, как уже сделала с производством беспилотников. Что же касается обеспокоенности ЕС насчет коррупции в непрозрачном государственном секторе, то Шмыгаль заверил, что и эти проблемы постепенно решаются. Звучит вдохновляюще, но ему и его коллегам-управленцам предстоит еще долгий путь.
