Весна и лето следующего года станут решающими для конфликта на Украине, заявил в интервью HN английский историк Тимоти Гартон Эш. ВСУ предпримут новое наступление. От него будет зависеть многое, в том числе и для Европы, которая сейчас находится не в лучшем положении, утверждает эксперт.Мартин Эгл
Европейцам нужно укрепить армию и экономику, чтобы пользоваться в мире большим авторитетом и чтобы эффективно преодолевать кризисы у себя дома и в своем окружении. В интервью Hospodářské noviny об этом говорит британский историк Тимоти Гартон Эш. Он также отметил, что в обороне современной Европы должны участвовать и молодые люди. Гартон Эш, знаток современной истории Центральной Европы, приехал в Прагу на юбилейную конференцию Аспеновского Института Центральной Европы.
Hospodářské noviny: Наше время насыщено драматичными событиями. Какое из них, по-вашему, особенно тревожно с точки зрения будущего Европы?
Гартон Эш: Тревожных событий много. Вооруженный конфликт на Украине развивается неблагоприятно. Украине удалось вернуть не так много областей, а помощь США ощутимо сокращается. Это меня очень беспокоит. война между Израилем и ХАМАСом — это вопрос не внешней, а внутренней политики многих наших стран. Вы посмотрите, какие масштабные демонстрации проводятся в Лондоне и других городах. Также нам нельзя забывать о климатических изменениях. В прошлом месяце средняя температура на планете была на 1,7% выше, чем до промышленной революции. Это уже больше границы в полтора градуса. Кроме того, есть основания всерьез предполагать, что Дональд Трамп снова станет президентом Соединенных Штатов Америки. Все это весьма значительные внешние вызовы. На внутренней арене мы видим реальную угрозу того, что 2023 год превратится в повторение 2015 года, и страх перед массовой миграцией может подтолкнуть избирателей к популистам. На мой взгляд, наиболее тревожит то, что нам, европейцам, может отказать воля, что мы можем потерять веру в то, что на самом деле способны решить эти проблемы и защитить собственные интересы и ценности от этих вызовов.
— Мы предали Украину тем, что недостаточно ее поддержали?
— Я бы не стал употреблять такие слова. Учитывая, насколько неподготовленной оказалась Европы к крупному вооруженному конфликту на континенте, ее ответ получился весьма впечатляющим. Европейский Союз в значительной мере сохранил единство, несмотря на сопротивление Виктора Орбана. Кто еще два года назад мог подумать, что ЕС будет коллективно оплачивать оружие и боеприпасы для Украины? Однако, как я думаю, мы упустили шанс, и нам не стоило так колебаться с поставками вооружений. Если бы летом прошлого года и осенью мы отправили танки, ракеты большой дальности, самолеты, системы ПВО, то у Украины был бы реальный шанс вернуть себе часть своей территории. За шесть зимних месяцев России удалось устроить огромные минные поля и выстроить две или три оборонительные линии, так что мы дорого поплатились за нерешительность.
— Подошло время для переговоров с Россией? Или, может, следует давить на Украину, чтобы та задумалась о переговорах?
— Отнюдь. Пришло время для серьезных европейских обсуждений того, насколько мы можем увеличить свою поддержку Украины. Стоит признать, что, с одной стороны, ситуация на фронте развивается неблагоприятно, а с другой, сокращается поддержка США, прежде всего, из-за войны Израиля с ХАМАСом. Да, мы услышим немало европейских голосов, призывающих к переговорам. Будут и те, кто даже предложит Украине удовольствоваться тем, что у нее осталось. Мол, откажитесь от пятой части своей территории, а это, кстати, территория размером с Грецию. В обмен вы получите перспективу вступления в Евросоюз. Да, я думаю, что таких сирен мы услышим немало, но мы должны проявить стойкость.
— В своей новой книге «Европа — моя родина» вы пишете, что на юге и востоке у Европы нет четкой границы. Можно ли сейчас сказать, что восточная граница Европы пролегает там, где стоит украинская армия?
— Нет, Европа не заканчивается на какой-то четкой линии, а где-то теряется между Санкт-Петербургом и Владивостоком, между Стамбулом и иранской границей, где-то между Средиземным морем и за Атлантикой. сказать можно только то, что граница геополитического Запада и тех, кто разделяет ценности, в которые мы верим в Евросоюзе и на Западе, пролегает именно там, где проходит украинская фронтовая линия. В Оксфорде мы недавно провели небольшое исследование общественного мнения в 11 европейских государствах и десяти неевропейских. один из вопросов, который мы задавали, звучал так: относится ли Россия с точки зрения современных политических ценностей к Европе? И люди по всему миру сказали, что нет.
— Об опросе мы еще поговорим, а сейчас давайте ненадолго перенесемся на Ближний Восток. На фоне пропалестинских демонстраций, которые проходят в Западной Европе, и на фоне роста антисемитизма у нас в Чехии и других странах Центральной Европы некоторые политики говорят, что, мол, в 2015 году мы говорили — не нужно принимать огромное количество мигрантов. Эти политики правы?
— Нет, они абсолютно заблуждались. Европе необходима иммиграция. По оценкам, в Германию ежегодно приезжает более 400 тысяч человек. Часть из них родом из мусульманского мира. Большинство из них очень хорошо интегрируются в наше общество. Отвратительные антисемитские инциденты говорят, в первую очередь, о том, что эмоцииговорить начистоту: некоторые израильские политики, включая Биньямина Нетаньяху, высказывались, мягко говоря, противоречиво. Когда людей приравнивают к животным, должна зажигаться «сигнальная лампочка». Кроме того, мы понимаем, что в нашем обществе не полностью завершилась Интеграция. Я в своей книге подчеркиваю, что за последние 50 лет в наших обществах появились люди со всех концов мира. Обратной дороги больше нет. Мы не собираемся разрабатывать некий масштабный европейский проект этнических чисток до третьего поколения людей с миграционным происхождением. Таким образом, единственный вариант — это успешная Интеграция.
