Владимир Путин в очередной раз сделал то, чего от него никто не ожидал. Россия де-факто вводит войска на Украину. В субботу, 1 марта, Совет Федерации дал президенту санкцию на ввод войск в Крым. Формально президент этим разрешением пока не воспользовался, однако на самом деле русские уже там.
События развивались столь стремительно, что подозревать импровизацию нет никакой возможности. В ночь с 26 на 27 февраля неизвестные люди с оружием захватили здание крымского парламента в Симферополе и подняли над ним российский флаг. Парламент Крыма назначил референдум о расширении полномочий автономии и отправил в отставку действующее правительство. Новым премьером Крыма стал член партии «Русское единство» Сергей Аксенов (также известный под кличкой «Гоблин»), немедленно обратившийся к российским властям с просьбой о защите. Но еще до этого, в ночь с 27 на 28 февраля, в аэропортах Симферополя и Севастополя появились десятки людей с российским оружием и в форме без опознавательных знаков, взявшие под контроль пограничные посты, аэропорты, военные части. Ракетный катер Черноморского флота России заблокировал внешний рейд Балаклавской бухты под Севастополем, закрыв выход в море для судов пограничной службы Украины. А в Госдуму внесли новый закон об упрощения порядка присоединения новых регионов к Российской Федерации.
И только после этого глава российского государства публично заявил о возможности введения войск на территорию Украины. «Решение больше политическое, призвано продемонстрировать нашу решимость», уверяют в Кремле.
Такие события объясняют затянувшееся молчание Путина, который в последнее время старательно воздерживался от высказываний по поводу происходящего на Украине. Теперь, можно считать, он сказал свое слово. Судя по реакции Запада, такого «хода конем» мало кто ожидал, хотя эксперты и предупреждали о возможности прямого вмешательства со стороны России – в конце концов, в 2008 году с Грузией это сработало.
«Спусковым крючком» стало аннулирование Киевом договоренности бывшего правительства и оппозиции, заключенной при содействии Европейского союза и с молчаливого согласия России. Момент выбран практически идеально: новые лидеры, хоть и пытаются говорить от имени всей страны, на самом деле не представляют Украину целиком и вообще в настоящий момент слишком заняты формированием собственной легитимностии. Отсутствие легитимности новой власти сильно упрощает Кремлю задачу: вчера Майдан не признал законную власть, так какие претензии могут быть к тем, кто не признал власть Майдана?
В итоге Россия пытается превратить одно из самых тяжелых своих геополитических поражений (торжество ориентированной исключительно на Запад украинской революции пробивает огромную брешь в защитном кольце государств-сателлитов) в победу. Путин убежден, что распад Советского Союза был «величайшей геополитической катастрофой» XX века. Раскол Украины на западную и восточную части способен отчасти восстановить утраченный статус-кво; кроме того, это лучшая гарантия ее невступления в ЕС и НАТО. Присоединение Крыма к России в этой ситуации маловероятно, но речь вполне может идти о его автономии. Тогда Россия может больше не волноваться о судьбе своих военных баз.
У происходящего в Крыму есть и внутриполитический аспект. В сознании российской власти Майдан включил не просто сигнал тревоги, а настоящую сирену: сегодня революция произошла на Украине, но уже завтра, на фоне общего ухудшения социально-экономической обстановки, может случиться и в России. Возвращение (пусть условное) Крыма позволит укрепить имидж Путина как сильного лидера, способного отстаивать национальные интересы и подчинять себе даже неблагоприятные обстоятельства. Кроме того, это хорошая основа для консолидации общества против «либеральной угрозы» – любые проявления несогласия можно квалифицировать как попытки оппонентов дестабилизировать ситуацию по украинскому образцу. Массовые задержания на прошлой неделе в связи с акциями протеста против приговора фигурантам «болотного дела» доказывают: любые проявления протестной активности будут жестко подавляться. В условиях политической и экономической изоляции, которой Запад грозит России, патриотическая консолидация приобретает особенное значение: если россияне столкнутся с серьезными экономическими трудностями, их проще всего будет списать на иностранных недругов.
