Дональд Трамп в ходе беседы с ведущим телеканала Fox News Такером Карлсоном высоко оценил деловые качества Владимира Путина и Си Цзиньпина. Экс-глава США также предсказал исчезновение Украины и поделился опасениями по поводу рисков ядерной войны.Такер Карлсон
Добро пожаловать в ветреный Палм-Бич, где мы провели более часа за беседой с Дональдом Трампом. В ходе всего нашего разговора было поразительно видеть, что его восприятие внешней политики, его понимание международной ситуации намного более комплексное и проамериканское, чем восприятие тех слабоумных неоконсерваторов, которые в настоящее время руководят страной. Просто потрясающе!
«Мы отправим все наше оружие Украине! Зеленский похож на Черчилля!» — Трамп не согласен с этой позицией, и некоторые из рассказанных им историй, относившихся к периоду его президентства, оказались удивительными. Представьте себе сцену: Трамп и Си Цзиньпин едят шоколадный торт в Мар-а-Лаго. Это стало начальной точкой. А вот каким оказался результат.
Дональд Трамп: Я сказал Cи: «Если вы купите нефть у Ирана...»
У нас с ним были хорошие отношения, Си мне очень нравился. Я сообщил ему, что мы запустили 57 ракет по Сирии, когда он ел шоколадный торт. Он ответил: «Repeat» («Повторите»). Это было единственное слово на английском языке, которое я от него когда-либо слышал. То есть он говорит на английском!
Такер Карлсон: Си говорит на английском?
— Я так вам скажу. Это интересно. У нас был обед в Мар-а-Лаго. Принесли десерт, вкусный шоколадный торт. Си окружали его люди, меня — мои. Он рассказывал мне о Китае, о его истории. Просто потрясающае — она насчитывает целых пять тысяч лет.
Обама не стал переступать через красную линию, потому что Россия пришла в Сирию – вы знаете эту историю. Если бы Обама сделал то, что он обещал, – потому что в Сирии убивали детей с помощью отравляющего газа и химических бомб. И это происходило снова и снова, но Обама все равно не хотел переступать черту. А я это сделал. Я приказал выпустить 57 ракет, и почти все они ударили по военным базам, где находилось множество самолетов. Там также были российские солдаты. Про меня постоянно говорят, что я был любезен с Россией. Но, к сожалению, я убил много российских солдат – ту группу из 500 человек, потому что они делали такие вещи, которые они не должны были делать. Никто об этом не пишет, и мне не хотелось бы, чтобы об этом писали, я этим не горжусь. Но мы это сделали. Мы выпустили примерно 57 ракет.
Когда я общался с председателем Си в те выходные, у него была красивая переводчица — мне нельзя так говорить, потому что это невежливо и политически некорректно. Она была очень симпатичной. Сегодня, если такое сказать, вас обязательно упрекнут. Но она была чрезвычайно профессиональна, переводила каждое его слово. Итак, она была с нами, пока мы обедали, и сам Си не произнес ни единого слова — говорила только переводчица.
В какой-то момент ко мне подошел генерал и спросил: «Сделать это сейчас?» Я ответил: «Да, нужно сделать это сейчас». То есть я отдал приказ атаковать Сирию прямо во время обеда. Потом я задался вопросом: нужно ли мне сказать об этом Си? Китай ведь тоже связан с этой арабской страной. Мне нужно сейчас сказать ему о том, что вот-вот произойдет? Или же мне стоит подождать, когда он сам все узнает? Потому что до удара оставалось примерно 28 минут. И я сказал: «Председатель Си, мы только что выпустили примерно 57 ракет по военной базе в Сирии. Ракеты уже летят». Он посмотрел на меня и ответил: «Повторите».
Это был единственный раз, когда он говорил на английском. Я думаю, что он, конечно, знает английский. Но он никогда не произносил даже такие слова, как «Здравствуйте» и «До свидания». Всегда говорил исключительно переводчик. Единственное английское слово, которое я от него слышал, — «Повторите». Довольно необычно.
— Насколько Си умен, как вы считаете?
— Он умнейший человек. Они все умнейшие люди. Наши парни не такие и никогда таковыми не были. Эти люди — лучшие в своей игре. Если бы пришлось по всему Голливуду искать актера, который мог бы сыграть Си, вы бы не смогли его найти, потому что таких просто нет. Внешность, ум, все остальное. У нас с председателем КНР были отличные отношения.
Когда он приехал в Мар-а-Лаго, в первый день у нас должна была состояться 15-минутное совещание. Все было очень четко организовано — ими и нами. Все было по-деловому, никаких игр. Никто не пытался спросить: «Как вчера сыграли „Янкис“? Просто великолепно». Китайцев это не интересовало. Я сказал: «Вы когда-нибудь ходили на бродвейский мюзикл? Хотите, я вас приглашу? У вас такие показывают?» И они отвечали: «Нет, нет». Только бизнес, они не привыкли играть в игры. Мне это нравится.
В определенном смысле мне это импонирует. У Си нет жизни, но его это устраивает. Си — умнейший человек. Так вот, когда он приехал, у нас было запланировано совещание, которое должно было продлиться ровно 15 минут. С их стороны было 40 человек, с нашей стороны тоже было 40 — сопоставимое число, — и мы сидели за столом друг напротив друга в Мар-а-Лаго. И это была замечательна сцена. Наша встреча должна была завершиться через 15 минут, но она продлилась четыре часа. Мы так хорошо поладили, это была настоящая химия, мы говорили обо всем. Люди спрашивают меня, насколько Си умен. Он умнейший. Я никогда в жизни не встречал людей умнее его.
Насколько умен Ким Чен Ын? Тоже умнейший. Что бы про него ни говорили, он по-настоящему мудр. Он пришел к власти, будучи еще очень молодым человеком, ему было 23 или 24 года. Причем он унаследовал свой пост, а в таком случае люди его часто теряют. Он встал во главе страны, где живут образованные, очень энергичные, целеустремленные люди. И хотя был очень молод, он смог взять страну под жесткий контроль. Это непросто. Он очень умен.
Путин тоже очень умен. И вся эта история... Если бы он взял под контроль всю Украину... И что мы тогда будем делать? Байден слишком активно вмешивается в дела Киева. Что будет, если этот конфликт окажется войной, в которой невозможно одержать победу? Есть те, кто утверждает, что Украина не сможет победить Россию. Сейчас Россия производит огромное количество оружия — я прочел об этом в какой-то газете, возможно, это фейковые новости, а может быть и нет, в любом случае я не думаю, что это фейк. Так вот, Россия производит намного больше боеприпасов и военной техники, чем когда-либо прежде. А у нас нет оружия. Мы отдали все Украине. Мы не готовы сражаться. Мы построили для наших вооруженных сил новые самолеты, танки и так далее. И та армия, которую я восстановил, — отдала все вооружение Украине.
***
Сегодня в Палм-Бич ветрено, но я здесь не ради прогноза погоды, а чтобы взять интервью у бывшего президента, а ныне — главного кандидата на выдвижение от Республиканской партии на предстоящих выборах Дональда Трампа.
Пока большинство из нас последние пару лет только и делали, что спорили о системном расизме, правах трансгендеров и других эфемерных, воображаемых вещах, Америка теряла позиции на мировой арене, причем так стремительно, что с трудом в это верится. Но Дональд Трамп точно знает, что с тех пор, как он покинул Белый дом, многое изменилось. Именно об этом мы говорили в следующей части интервью.
Такер Карлсон: Будучи президентом, вы предупреждали, что война США с Россией — неважно, холодная или «горячая» — толкнет последнюю к союзу с Китаем...
Дональд Трамп: Да.
— …и в итоге мы перестанем быть самой могущественной страной мира.
— Да, предупреждал. Но есть проблема поважнее, и это военная техника и боеприпасы. Современное оружие отличается высокой мощностью и не идет ни в какое сравнение с тем, что использовалось во Второй мировой войне, когда по полю боя ездили танки и стреляли друг в друга. Ничего подобного мир прежде не видел — и такое оружие есть как у них, так и у нас.
У Китая его пока что заметно меньше, но в ближайшие лет пять они нас догонят — имеется в виду ядерное оружие. У КНР есть все шансы стать могущественной ядерной державой. Она отстает от нас в этом где-то на пять лет, потому что позже начались соответствующие разработки. Наши возможности в этом плане сопоставимы с российскими — мы обе являемся мощными, очень мощными ядерными державами.
— Сильнее, чем народ способен вообразить?
— Да, совершенно точно. Вспомните, что случилось с Хиросимой и Нагасаки много лет назад, и умножьте на 500. Вот какая сейчас мощь у ядерного оружия. Еще тогда при ядерных взрывах плавился гранит, который, как всем известно, невозможно расплавить, скажем, горелкой.
— Верно.
— А в Хиросиме и Нагасаки все гранитные поверхности стали гладкими и блестящими, как лед на катке. И если силы ядерного взрыва во времена Второй мировой хватило, чтобы расплавить гранит, то что будет сейчас, когда оно стало в 500 раз мощнее?
Многих беспокоит проблема глобального потепления, из-за которого в ближайшие 300 лет уровень мирового океана поднимется на пару миллиметров. Это считается серьезным вопросом. Но на мой взгляд важнейшая опасность сейчас — это «ядерное потепление», но о ней вообще никто не говорит.
Могу сказать, что многое из того, о чем заявляют экологи, — просто чушь. Я ведь и сам в определенном смысле эколог, учитывая все мои усилия в области защиты окружающей среды. А о ядерной проблематике дискуссий не ведется, хотя, как я уже сказал, важнейшая проблема мирового масштаба — это не глобальное, а «ядерное потепление». Одного безумца будет достаточно, чтобы повергнуть весь мир в нечто доселе невиданное. Речь о секундах, не столетиях.
— Вы говорите абсолютно правильные вещи, но почему эту тему не поднимают ни наши лидеры, ни пресса?
— Потому что они недостаточно умны и не совсем понимают проблему. В отличие от того же Путина, с которым мы этот вопрос не раз обсуждали. Будучи президентом, я никогда не упоминал слово «ядерный», вы никогда его от меня не слышали.
Мой дядя, доктор Джон Трамп, был профессором и долго работал в Массачусетском технологическом институте. Быть может, даже дольше всех остальных. Он поднимал многие темы, мы с ним много лет обсуждали самые разные вещи. Прекрасный был человек. Думаю, во всей истории Массачусетского технологического института он занимал должность профессора дольше других. Даже если нет, то все равно долго — в общей сложности он проработал там около 40 лет.
Так вот, в одну из наших бесед он сказал, что недалек тот день, когда ядерное оружие можно будет уместить в чемодан и взорвать с его помощью Нью-Йорк. Я говорил: «Да нет, дядя Джон, не может быть». Но он в итоге оказался прав.
Ядерное топливо обладает такой мощью, что для многолетнего использования подводной лодки хватит всего одной небольшой таблетки. Многолетнего. Так что, говоря о конфликте на Украине и всех пересудах о тамошней обстановке и о том, что силы у России на исходе... Давайте начистоту: Украина исчезает с лица земли.
— Да.
— И обойдемся без упоминания всего «ядерного», а просто отметим, что дела у русских идут куда лучше, чем все изначально предполагали. Если Путин решит выйти на новый уровень и взяться за ядерное оружие, то всему наступит конец. Вы это осознаете? Я в курсе вашей личной позиции по украинскому вопросу и знаю, что вы-то как раз понимаете лучше остальных, что сейчас происходит. Большинство людей об этом даже не говорят, как не упоминают и того факта, что ядерный и смертоносный потенциал России и США примерно одинаков. Я давно за всем наблюдаю и понимаю, насколько серьезна сложившаяся ситуация.
— Администрация Байдена явно в курсе той мощи, что несет в себе ядерное оружие. В данный момент она полностью контролируют наш арсенал. Но, похоже, Белый дом вообще не волнует сценарий ядерного конфликта. Как так?
— Да потому что они вообще мало что в этой жизни понимают. Ну нет у них такого таланта. Забавно, но в самом начале Джо Байден жутко боялся ядерного конфликта. Я наблюдал за ним, и он всем видом показывал: «Ой-ой, у них есть ядерное оружие», но посылать такой сигнал явно не стоило. Если вспомнить прошлые высказывания Байдена, можно увидеть, что он всегда открещивался даже от обсуждения этого вопроса. Он ужасно боялся всего ядерного, а теперь об этом просто умалчивают.
Зато Путин и много кто еще постоянно эту тему поднимают. Внезапно целый ряд стран тоже захотел иметь ядерное оружие. Но у нас оно стало запретным словом на букву «я». Мало нам запретного слова на букву «н», так теперь еще и «ядерный» в опале. А все из-за разрушительной мощи этого вида оружия.
У меня состоялись встречи с профессорами из Массачусетского технологического института, к которым важно было подготовиться. Не скажу, что подготовка заняла много времени, но мне очень хотелось поговорить с ними о ядерном оружии, которое я считаю единственной реальной угрозой на планете. Куда страшнее глобального потепления — даже сравнивать не стóит. И вот передо мной оказались эти люди, умные и начитанные, и я говорю им: «Если темой для беседы я предложу ядерную проблематику, что вы сможете сказать по этому поводу?» Они внимательно на меня посмотрели и ответили: «Давайте не будем об этом, нам нельзя». На мой вопрос, что имеется в виду, они сказали: «Его так много, и оно носит столь разрушительный характер, что поднимать этот вопрос нельзя». Я все понял, и больше в той беседе мы к этому не возвращались.
А Путин постоянно поднимает эту тему. Нам нельзя, а ему можно. Вы наверняка не раз слышали от него: «Мы — ядерная держава!» Не так давно он снова это повторил.
Знаете, я неплохо — даже отлично — поработал с Северной Кореей и Ким Чен Ыном. Вы тоже были со мной в той поездке и еще оскорбили его тогда, из-за чего у меня были проблемы, но я не в обиде. Вы были там, один из немногих. Та поездка была удивительной, я наверняка не ошибусь, если назову ее одним из самых невероятных событий в вашей жизни.
— Так и есть.
— Просто потрясающе. Там было много репортеров, и к ним не особенно хорошо относились, кстати говоря. Но с Ким Чен Ыном я нашел общий язык, несмотря на казус с «маленьким человеком-ракетой», помните? Он тогда сказал, мол, у него на столе есть красная кнопка, а я ответил: «На моем столе тоже такая есть, только, в отличие от вашей, больше вашей и рабочая!»
Через пару месяцев он снова предложил встретится, и мы встретились. С тех пор и по сей день мы прекрасно общаемся и отлично ладим. С Байденом и его людьми он не станет даже разговаривать, поскольку не испытывает к ним ни капли уважения. Он вообще не станет вести диалог с тем, кого не уважает. С Обамой он, кстати, тоже отказался разговаривать, хотя тот неоднократно добивался встречи. Зато со мной он встречался, и не один раз.
Знаете, я бы заключил с ним сделку. Его страна обладает колоссальным ядерным потенциалом, и это важнейшая мировая проблема, важнее, чем даже я сам мог представить. Кто-то должен наконец понять, чем чревата нынешняя ситуация, и попытаться снизить эскалацию.
— Как бы вы сейчас поступили?
— Сейчас... Картина такая: наш безумный мир разваливается на части, США теряют право голоса, а мой друг Макрон едет в Китай целовать зад Си Цзиньпина. А что было в Саудовской Аравии, когда туда приехал Байден? Там живут замечательные люди, которые действительно хотели нам помочь, а он взял и поздоровался с их лидерами кулаком. Знаете, что означает этот жест? «Не трогай меня своими грязными руками!» — вот что. Как же их это оскорбило! Вы можете себе представить?
— Вполне.
— Выглядело так: «Не хочу жать вам руку, давайте кулачок!»
***
Такер Карлсон: Спасибо, что пришли к нам.
Дональд Трамп: Спасибо, что пригласили.
— Вы приехали в Нью-Йорк, когда вам официально предъявили обвинения в совершении преступления. За вами наблюдал весь мир. После этого никаких интервью вы не давали. Вся эта процедура продлилась, кажется, 57 минут. Расскажите о своих впечатлениях.
— Это было ужасно, ведь я ни в чем не виноват. Ни в чем. Даже эксперты вроде Грегга Джаретта — невероятно талантливые люди — даже они признавали: я ни в чем не виноват. Это во-первых. Во-вторых, это было нечто невероятное. Я приехал в здание суда — а в каком-то смысле это еще и тюрьма. Они меня записали. И говорю вам: люди плакали. Те, кто там работает, плакали, а они ведь настоящие профессионалы, они запросто сажают за решетку убийц — чего они только там не видели. В общем, это суровое место. И вот они плакали. По-настоящему. Извинялись и всячески сочувствовали. И приговаривали: 2024 год, сэр! Никогда такого не видел.
В общем, прекрасные люди — полицейские, работники суда. Многие выирали слезы или еле их сдерживали, открыто извинялись и сочувствовали: «Мне очень жаль, сэр». Поверить, не могу. Так что в каком-то смысле это было даже чудесно, потому что они все понимают. С другой стороны, это, конечно, гадко. Я окончил экономический факультет Уортонского университета, и нас такому не учили.
— Не учили, как вести себя при аресте?
— Нет, лекций по аресту нам не читали. Так что во многом это был печальный день, а во многом, наоборот, чудесный. Люди же все понимают. И поддержка по всем опросам сразу же подскочила. Людей не обманешь. И все их утки вскрылись. Мол, дескать, у Байдена 850 коробок с данными. Это утка. Или про тот безукоризненный телефонный разговор в Атланте. Это вообще шантаж. Они превращают наше правосудие в оружие, Такер. Они возомнили, что стоит им только вручить повестку, как…
Впрочем, наверное, меня слишком хорошо знают. Люди все понимают. Потом к тому же у меня большая платформа, и я могу все объяснить. Но если, например, другой кандидат-республиканец получит повестку — то все, пиши пропало. Он не выживет. И избиратели тоже не вынесут. Они делают из суда оружие, и такого раньше никогда не было. И ведь все это дезинформация, понимаете?
Вот на днях всплыло про Афганистан. Это же чуть ли не величайший позор нашей страны на всей моей памяти — в жизни не видывал ничего более постыдного. Наш уход оттуда, это ни в какие ворота не лезет. У меня все было под контролем. Все было налажено — четко и жестко. Я говорил с их лидером. Я сказал ему: «Абдул, будешь рыпаться — получишь». Буквально. А он такой: «Зачем? Зачем вы мне прислали фотографию моего дома?». Я ему: «А ты пораскинь мозгами на досуге, Абдул». И у нас не было ни одной потери за целых полтора года. Он все понял. Ни одной смерти.
А потом мы ушли оттуда так, словно мы сдались. Вывели войска, побросали военной техники на 85 миллиардов долларов, сдали базу в Баграме — а я собирался ее оставить. И не ради Афганистана. Она всего в часе лету от того места, где Китай делает ядерное оружие. Это одна из крупнейших авиабаз в мире, если не крупнейшая. Там взлетно-посадочные полосы по три километра! Я собирался оставить ее нам — из-за Китая, Афганистан тут ни при чем.
– Да-да.
– А они взяли и все бросили. Под покровом ночи. Даже собак — и тех побросали.
– Даже собак?
– Мы же тут все собачники. Я обожаю собак, вы тоже. А они их бросили. Чуть ли не первый вопрос мне был: куда они подевали собак? В основном это были немецкие овчарки. Бросили, представляете? Так вот, вывод войск оказался полной катастрофой. Все понимают, что это никакого отношения ко мне не имеет. Мы собрались уйти с силой и достоинством. И что из этого получилось, а? И вот я слышу: «Ну, это все Трамп виноват». Ну, конечно! И тут Трамп. Я бы вывел войска гораздо быстрее и сберег бы нам к тому же всю технику.
А мы еще и заложников им оставили — американских граждан! И я подозреваю, что их было гораздо больше, чем может показаться. И погибло целых 13 солдат. И нигде даже не говорится, сколько получили увечья. Без рук, без ног, лица изуродованы. Вот вам их вывод войск. А мы бы вышли с силой и достоинством — как и собирались. Я требовал выложиться на 100%. Я приказал: все до гвоздя, до винтика, до палатки. Они такие: «Сэр, палатки будет тяжело вывезти». Я потребовал, чтобы их тоже. Танки, самолеты — вообще все. Некоторые, правда, заспорили. Тот же Милли заявил: «Сэр, я считаю, будет дешевле все оставить». Я ответил: «Слушайте, у нас там самолеты по 100 миллионов долларов каждый. Надо лишь полный бак горючего. Дайте мне немного керосина, и мы вылетим куда угодно — в Пакистан или сразу домой. И вы говорите, что бросить сто миллионов дешевле?». А он такой: «Сэр, в совокупности выйдет дешевле».
Приходится иметь дело с идиотами. Они побросали техники на 85 миллиардов. Они бросили американских граждан. И они начали с того, что вывели военных, хотя это надо было делать в последнюю очередь. Это даже дети понимают. Я общался с одним пятилетним ребенком, обрисовал ему вчерне ситуацию. И спрашиваю: вот ты бы кого первым вывел, военных? Не-а, говорит, их в последнюю очередь. Пятилетний мальчуган, понимаете? А они — наоборот, с них начали. А ведь наших военных боялись. При мне так точно боялись. При мне ни один солдат не пострадал за целых полтора года! Ни один.
А потом мы словно сдались. Я считаю, во всей нашей истории не было дня более постыдного, чем этот. И это целиком и полностью их вина. У нас же была система. В том числе насчет «Талибана»* — особенно «Талибана»*, потому что ведь из-за них была вся «движуха». Именно поэтому я и звонил Абдулу. А пресса как с ума посходила, все эти липовые репортеришки. Мол, как он мог звонить нашему врагу? Вспомните, как Джесси Джеймса спросили, почему он грабит банки. «Потому что там деньги лежат», — ответил он. Почему я позвонил главе «Талибана»*? Да потому что это они убивают.
Абдул и сейчас там. Уверен, я ему понравился. Называл меня «ваше превосходительство». Не уверен, что Байдена так называет. Хотя, может, и да. Понимаете, они же сейчас одни из главных продавцов оружия во всем мире. Даже каких-нибудь пять процентов, это уже… Они, по-моему, на втором месте. Новехонькие вертолеты. Новехонькие самолеты. Новехонькие танки. Уму непостижимо, как мы это все оставили. Просто сбежали. Хотя ничто не предвещало. Я мог бы остаться там еще лет на пять, если бы только захотел. Но я захотел нас оттуда вывести. 21 года хватило с лихвой. Нам там в принципе нечего было делать, с самого начала. Но когда я вижу глупость такого уровня…
Все взаимосвязано, и я уверен, что при мне Путин бы на Украину даже не сунулся. Ни за что. Мы с ним об этом говорили — и не раз. Но когда он понял, что меня больше нет, а там сидят эти дураки и болваны… И подумайте еще вот о чем. После Афганистана никого ведь даже не уволили. А я увольнял людей постоянно, если они не справлялись.
– Простите, что перебиваю. Вы сказали, что обсуждали с Путиным Украину. И что вы ему сказали?
– Было заметно, что она ему небезразлична. И он считает ее частью России. Но я сказал ему: пока я президент — забудь. У нас были хорошие отношения. Но слушайте: я — его худший кошмар. Это я прикрыл его газопровод. Пока я не пришел, вы ведь даже не слыхали про «Северный поток — 2». Но у нас были прекрасные отношения. Хотя было тяжело из-за липового «Рашагейта». Он сказал мне, что нам трудно иметь дела, и я согласился. Между тем, этот обман, этот вброс продлился целых два года. А ведь мы могли бы найти общий язык с Россией. У них отличные ресурсы, многое из того, что нужно нам. А им нужны деньги и много чего еще. Но нам помешали.
По-хорошему это вообще государственная измена. По всем этим людям тюрьма плачет. Они же все выдумали, от начала до конца. Они высосали российскую проблему из пальца. А ее вовсе не было. А сейчас они просто взяли и признали, что это все выдумки, и пошли дальше как ни в чем не бывало. На днях один из ваших коллег спросил меня: кто наша главная проблема, сэр, — Китай? Или Россия? Или, может, Северная Корея? Ничего подобного, ответил я. Главная проблема внутри. Это больные на голову радикалы. Если подходить к делу с умом, мы сможем справиться и с Россией, и с Китаем. Я же вот справился. Я принял от Китая миллиарды долларов — сотни миллиардов, в отличие от других. И меня уважали.
И тут то же самое. Я сказал им: на Тайвань даже не суйтесь. Мы не позволим. Не могу вам сказать, что именно я сказал. Многим, если бы они услышали, это бы точно не понравилось. Я говорил очень жестко. Не суйтесь на Тайвань — иначе будут проблемы. А так у нас будут прекрасные отношения. И когда я ему это все объяснил, он такой: «Ну, нет, ты на это не пойдешь». Я ответил: «Еще как пойду, обещаю». Он мне не поверил — ну, может, процентов на десять.
И с Путиным то же самое. Я сказал, что сделаю большую неприятность, если он отправится на Украину. Он сказал: «Ты ничего такого не сделаешь». А я ему: «Еще как сделаю». Он тоже поверил процентов на десять. И вот что значит десять процентов: все эти разговоры — об Украине, о Тайване — вы ведь их раньше не слышали. Они начались лишь когда я ушел. И вот какой в мире начался бардак. Какой бардак!
***
Психи из администрации Байдена пригрозили взорвать крупнейший в Европе национальный газопровод. А потом крупнейший в Европе газопровод взял и… взорвался. Интересно, кто бы это мог быть?! Задавать этот вопрос нам не полагается, но вот что на этот счет думает Дональд Трамп. Уж он-то кое-что знает. Вот послушайте.
Такер Карлсон: Кто же в итоге подорвал «Северный поток»?
Дональд Трамп: Я не хочу, чтобы у нашей страны были неприятности, поэтому отвечать напрямую не стану. Но я скажу, кто этого точно не делал, — Россия. Именно поэтому ее и обвинили. Они еще сказали: Россия подорвала собственный газопровод. Вы же сами по этому [поводу] проходились. Так вот, это была не Россия.
Вот уж поистине дипломатический ответ для человека, который якобы «спятил».
***
Такер Карлсон: Как думаете, Байден будет баллотироваться на новый срок?
Дональд Трамп: Знаете, я наблюдаю за ним точно так же, как и вы. Мне не пристало говорить такое, но, поскольку я постоянно общаюсь с людьми, в его это невозможно. И дело не в возрасте, у меня есть друзья, которым 88, 89, 92 года, а основателю Home Depot Берни Маркусу все 95! И он при этом чертовски умен и проницателен! Знаете, несколько месяцев назад я с ним встречался и могу с уверенностью заявить: его мозг работает на все 100 процентов! Я знаю людей, которые сколотили состояние в возрасте между 80 и 90 годами. В молодости не удавалось, а потом удалось. Удивительно, но факт.
Байден не так уж и стар, если разобраться. Полагаю, тему возраста раздувают только потому, что я всего на несколько лет моложе. Мол, давайте сошлемся на возраст и спишем Трампа со счетов. Но с Байденом явно что-то не так. Не далее, как сегодня я видел его интервью по ТВ, в котором прозвучал вопрос насчет намерения переизбираться. Сложно представить более конкретный вопрос. Интервью брал милый парень по имени Эл Рокер. Так вот, в ответ прозвучала целая тирада о том о сем, в том числе о яйцах. Лично мне кажется, что с новым сроком он не справится.
Думайте, что хотите, но никто не ждал от него такого решения. Знаете, я на выборах получил больше голосов, чем любой другой американский президент в истории. Мне сказали, что я не проиграл бы даже в том случае, если бы меня поддержало на 50 миллионов меньше людей. Байдена окружают очень жесткие и очень умные люди, леворадикальные. И заправляет всем не он.
Сейчас он находится с визитом в Ирландии, но при этом пресс-конференцию давать не станет. Мир рушится, а он едет в Ирландию. Вот я бы туда не поехал, хотя у меня там есть собственность. Мир вокруг рушится, грядет Третья мировая война, а этот человек зачем-то летит в Ирландию, хотя не собирается даже поговорить с журналистами. Он, кстати, уже несколько месяцев не давал пресс-конференций.
– Да просто не в состоянии. Если он не станет баллотироваться — собственная партия его не выдвинет или еще по какой-то причине, в любом случае ясно, что он не потянет еще один срок, — кто его заменит?
– Очевидно, что в таком случае кандидатом от партии станет нынешний вице-президент Камала Харрис. Мне ее выступления на мировой сцене не кажутся профессиональными. Я могу ошибаться, но есть определенная группа людей, которые буквально повредятся умом, если кандидатом выдвинут не ее. Поверьте, они очень разозлятся. И это проблема.
В Калифорнии есть очень амбициозный парень, но он не добился существенных успехов даже в собственном штате. Знаете, в мою бытность президентом мы с Гэвином прекрасно ладили, у нас были хорошие отношения.
– Правда? С Гэвином Ньюсомом?
– Ну да, он всегда был со мной вежлив, говорил приятные вещи. Что этот человек, мол, прекрасно справляется со своими обязанностями.
– То есть вы?
– Да, и поэтому я не мог ставить ему шпильки, ведь он всегда отзывался обо мне самым лестным образом. Может, конечно, выслуживался, но все же. Мы проделали большую работу для губернаторов, и сейчас идут разговоры в том числе о его кандидатуре, а также о некоторых других. Что касается Байдена, мне кажется, он не справится ни морально, ни физически.
– Да.
– Я не вижу его в этой роли в дальнейшем. Вообще, при нем мировая политика переживает безумные времена. И его окружают люди, которые ждали победы Берни Сандерса, который, кстати, еще старше Байдена, но в свои годы весьма проницателен, нравится вам это или нет. На днях я смотрел его интервью, у него нет никаких проблем, которые могут прийти с возрастом. Берни Сандерс старше Байдена, так что дело точно не в возрасте. Я просто не понимаю, как он…
– То есть они пытаются помешать вам участвовать во всеобщих выборах, затягивая вас в судебные разбирательства и выдвигая против вас обвинения. Вы назвали этот процесс…
– «Старым советским процессом».
– И вы назвали его нелегитимным. Если дело передадут в суд и вас признают виновным, как вы сможете справиться с этим в самый разгар предвыборной кампании?
– Вся система настолько устарела. Закон об исковой давности устарел много лет назад. Трудно поверить… Обычно, когда нечто подобное случается, демократы сразу же кричат: «О, он ужасен, он виновен!» Но на этот раз даже демократы говорили, что я невиновен.
Я видел, как некоторые из них – полагаю, это был Эндрю Маккейб, тот парень из ФБР, которого я уволил, – он вышел и сказал: «У них нет дела». Они все говорили об этом. Потом были [юристы] Эндрю Маккарти, Джонатан Терли, Алан Дершовиц и другие. Все они вполне разумные люди, и они говорили: «Здесь нет состава преступления». Здесь ничего нет.
Послушайте, Такер, в отношении меня уже семь лет ведутся эти дрянные расследования. Семь лет. Они проверяли… У меня очень большая компания, намного более крупная, чем они догадываются. На самом деле, когда они наконец увидели цифры по моим налогам, они были поражены. Им потребовалось несколько лет, чтобы получить данные о моих налогах. Им потребовалось несколько лет, потому что им вообще не следовало копаться в моих налогах. Я был удивлен, что им разрешили это сделать. Им вообще не следовало это делать. Но меня это мало заботило – в принципе.
Я выстроил великую компанию. Если вы занимаетесь тем, чем занимаюсь я, если на вас много лет работают тысячи и тысячи людей – мы проделали отличную работу. А потом я вступил в президентскую гонку. Многие удивились, что я победил. Но я прежде наблюдал за ходом предвыборных кампаний, и я могу сказать, что сейчас предвыборные кампании масштабнее, сейчас в них больше энтузиазма, чем я когда-либо видел.
