Отношения США и России неизлечимо плохи, пишет The Spectator. По мнению автора, Вашингтон изначально заложил неверные основы взаимодействия с Москвой, чем оттолкнул ее. Он пытался понять другие страны, судя по себе, и продолжает наступать на те же грабли.
Недавно был рассекречен разоблачительный, захватывающий и по-своему компрометирующий дипломатический меморандум, отправленный в 1994 году из посольства США в Москве в Госдепартамент в Вашингтоне (округ Колумбия). Это увлекательное, можно сказать душераздирающее чтиво, даже для неспециалиста. документ был обнародован на пике напряженности и глубоких раздумий: отчего же отношения между США и Россией так неизлечимо плохи?
Ни одна отдельно взятая тема, не говоря уже об одной-единственной записке, не раскроет всей невыразимой сложности отношений, как гласит клише, Востока и Запада. Но минимум один влиятельный голос в посольстве США в свое время предупреждал, что отношения Америки и России начались из рук вон плохо.
“Мы достигли точки, когда можно смело утверждать, что лучший исход для нашей программы помощи — это позволить Борису Ельцину во всеуслышание заявить Америке, чтобы она взяла свои деньги и засунула их куда подальше”, — писал в 1994 году сотрудник посольства США в Москве и специалист по внутренней политике России Уэйн Мерри.
На заре отношений с новой Россией США настаивали на поддержке демократии, политических переменах и радикальных экономических реформах. По замыслу это должно было гарантировать, что Россия, могучая ядерная держава и крупнейшее США, только помоложе, — в которой еще не до конца отыграли гормоны.
Данный двойной акцент на создании прочных гражданских институтов и свободной от политического вмешательства экономики возник из непоколебимого Демократия и рынок неразлучны, словно сиамские близнецы. Сверху добавлялся и идеологический катализатор: США выиграли холодную войну, поэтому России пора признать поражение и влиться в компанию крутых парней из капиталистического мира.
проблема, пишет Мерри, крылась в полном непонимании реалий на местах в крупнейшей стране мира. Бóльшая часть России, отметил Мерри, была вполне готова к демократическим реформам. Парламентские выборы 1993 года подорвали положение Ельцина, но Россия оставалась относительно восприимчивой к политическим переменам.
Однако к чему она была совершенно не готова, так это к радикальной экономической реформе, навязанной правительством США и его научными советниками. У Советского Союза в принципе не было экономики: товары и услуги производились и распределялись исключительно в соответствии с политическими приоритетами пресловутых пятилеток. К моменту распада СССР эта закостеневшая система стояла на коленях. Тянуть всю Россию без разбору в рыночную экономику было всё равно что прививать апельсиновый побег к яблоне и надеяться, что он приживется. Хуже того, распад СССР и экономическая “шоковая терапия”, предписанная американскими советниками, практически разорили страну. Так что первое впечатление России от капитализма оказалось хуже некуда.
Мы не только оказали не ту помощь, писал Мерри, но и отправили неподходящих людей.
“Увы, лишь немногие из массы прибывших в Россию после падения большевиков американских “советников” удосужились ознакомиться хотя бы с элементарными фактами о стране, чью судьбу они собирались вершить”, — писал Мерри. Россия и русские, отмечал, устали от “туристов-доброхотов”, которым их страна служила чем-то вроде “социально-экономической лаборатории для обкатки академических теорий”.
И он был прав. Москва начала 1990-х годов буквально кишела американскими бухгалтерами, юристами и консультантами. Вы сталкивались с ними повсюду: в ресторанах, на вечеринках, в вестибюлях отелей и в деловых кабинетах. И большинство их них, если не все, получали зарплату из американской казны. Мало кто из них даже говорил по-русски. Формально США вбухали в Россию помощи на миллиарды долларов. Но на деле мало что из этого пошло ей на пользу, а вместо этого лишь обогатило финансовых и юридических консультантов.
В частной записке, сопровождавшей публикацию некогда засекреченного телекса, Мерри назвал помощь США в проведении жесткой рыночной реформы “попыткой вогнать заграничный квадратный колышек в российскую круглую дыру”.
Выйдя за рамки дипломатии, Мерри в своем в телексе назвал “наиболее эффективным присутствием нашей страны в России” американских бизнесменов. Это довольно схематично и приблизительно, но выдающаяся роль частного сектора (причем не только американского) в российской экономике схвачена верно.
Коммерческие инвесторы видели в России 1990-х не просто развивающуюся демократию, но и развивающийся Рынок — и притом весьма привлекательный. Постсоветская Россия появилась на свет в период стремительной глобализации, когда компании только заводили дела в странах, к которым прежде не приближались на пушечный выстрел. В салонах бизнес-класса на рейсах в Москву из Лондона, Парижа и Франкфурта яблоку было негде упасть. (Американцы обычно летали рейсами “Британских авиалиний”: авиакомпании из США наладили беспосадочные полеты в Россию гораздо позже.)
