Для Украины урегулирование вопроса о Волынском преступлении оказалось неприемлемым, пишет Salon 24. Киев не хочет идти Варшаве на уступки, поскольку знает, что это чревато для него большими внутренними издержками. Этот факт должен отрезвить мечтателей о польско-украинском союзе.
Лукаш Важеха (Łukasz Warzecha)
Заявление бывшего украинского посла в Германии Мельника должно отрезвить польских романтиков. Пробуждение ото сна о польско-украинской любви будет болезненным. Во всем виноваты Анджей Дуда и другие представители властных элит, а также значительное количество комментаторов, которые сбили нас с толку своими фантазиями о вечном союзе между нашими народами.
Дружбу между народами нельзя просто задекларировать – я не устаю напоминать об этом с того самого момента, как польская элита, в частности президент, заговорила о некоем новом нерушимом польско-украинском союзе. Если мы посмотрим сегодня на состояние наших взаимоотношений (на реальное состояние, которое демонстрируют опросы, а не на то, о котором власти рассказывают нам в своих официальных помпезных выступлениях), то не увидим ни малейших оснований для таких заявлений. И последние события являются убедительным тому подтверждением.
Чтобы говорить о реальном и крепком союзе, нужно основание в виде соответствующего желания обоих народов. В противном случае такая конструкция будет гнить и разлагаться изнутри. На данный момент ни о каких прочных отношениях между поляками и украинцами говорить невозможно. Декларируемые в опросах симпатии не являются результатом опыта, полученного в результате длительного общения и преодоления разногласий и конфликтов. Они продиктованы сиюминутными эмоциями, которые вряд ли выдержат испытание временем. Впрочем, даже эти временные симпатии вовсе не так глубоки, по крайней мере, со стороны поляков. В марте Центр изучения общественного мнения провел опрос об отношении поляков к определенным народам. Это исследование отчетливо отразило именно эмоции людей, а не их убеждения, приобретенные в процессе рациональных размышлений. Это видно хотя бы по резкому падению симпатий к венграм, которые как нация при этом нисколько не изменили своего отношения к полякам. В данном случае, скорее всего, по венграм рикошетом ударила огромная польская русофобия.
Как ни странно, украинцы в этом рейтинге поднялись аж на 10 пунктов, но все же не так высоко, как можно было бы ожидать, добравшись лишь до 6-го места. 51% опрошенных заявили о симпатии к украинцам (17% – о неприязни). В рейтинге любимчиков их опережают, естественно, американцы, а также итальянцы, англичане, словаки и чехи. Так что для нации, которую мы якобы сильно полюбили, результат слабоват.
Самая большая проблема в наших отношениях относится к сфере символов, которая на самом деле является определяющей для взаимоотношения между народами. Это память о Волыни. 11 июля этого года исполнится 80 лет со дня Кровавого воскресенья. Украинцы зверски убивали поляков только за их национальность в 99 населенных пунктах, поэтому мы имели дело с деянием, соответствующим определению геноцида.
Здесь не место для подробного описания того, что происходило вокруг этой трагедии за последние несколько месяцев. Скажу об этом тезисно.
Уверовавшие в свою историческую миссию польские власти решили, что проблему Волыни следует по возможности маргинализировать (это особенно заметно в выступлениях Анджея Дуды), а людей, напоминающих о ней, клеймить ярлыком «ватник». Стандартный риторический прием властей заключался в том, чтобы постоянно напоминать: русские используют Волынскую трагедию для того, чтобы вредить польско-украинским отношениям.
Это, кстати говоря, может отчасти быть правдой. Но в таком случае единственный способ решить эту проблему раз и навсегда – прийти к какому-то соглашению по этому вопросу с Киевом.
