Украинский конфликт остаётся источником глубокой глобальной нестабильности. На сегодня ни у кого нет ни малейшего представления о том, когда или как может он завершиться, не говоря уже о его возможном влиянии на экономику, особенно на сырьевые цены, пишет PS.
В январе я оптимистично писал, что рецессия в западном мире (и за его пределами) становится менее вероятной, и с тех пор высокочастотные индикаторы действительно подтверждают этот благоприятный прогноз. Это касается в первую очередь США и Китая, открывшегося после пандемии, но применимо также и к континентальной Европе, Великобритании (в гораздо более умеренной степени) и многим развивающимся странам.
Однако несмотря на недавние позитивные сигналы, появилось также несколько новых источников неопределённости. Во-первых, свидетельства устойчивой тенденции снижения инфляции стали менее явными как в США, так и в Европе, что вынудило центральные банки выступить с предупреждением, что, возможно, им придётся возобновить быстрое ужесточение монетарной политики. Председатель ФРС США Джером Пауэлл только что заявил Конгрессу, что, хотя во время последнего повышения ставок размер повышения был снижен с 50 базисных пунктов до 25 пунктов, Федеральному резерву, возможно, придётся вернуться к более высоким темпам повышениям. А учитывая центральное значение американской монетарной политики для глобальной экономики, подобные изменения весьма важны.
Финансовые рынки, естественно, упали в обморок: ожидания по поводу краткосрочных процентных ставок резко устремились вверх. Теперь на рынках ожидают, что ФРС повысит ставки выше 5%, а некоторые наблюдатели даже прогнозируют рост до 6%. В любом случае инвесторам придётся преодолевать намного больше препятствий в течение ещё многих лет, в том числе на фондовом рынке.
Ещё один важный сигнал мы увидим 10 марта, когда Федеральное бюро статистики труда США (сокращённо BLS) опубликует данные о занятости за февраль. Участники рынка будут старательно изучать отчёт BLS в поисках свидетельств серьёзного дефицита предложения на рынке труда, ведь это говорит о потенциальном наличии дополнительных инфляционных сил. А вскоре после отчёта о рабочих местах мы получим очередной ежемесячный отчёт о потребительских ценах. И если он укажет на сохранение «прилипчивости» инфляции, нельзя исключать начала более широкой истерики на финансовых рынках.
Оба предстоящих отчёта могут возродить страхи по поводу жёсткого приземления (то есть рецессии с резким ростом безработицы), которое все обсуждали во второй половине 2022 года. Свидетельства сохранения высокой инфляции усилят требования к ФРС не сдерживать ужесточение монетарной политики во имя демонстрации своего авторитета в вопросах ценовой стабильности. А куда бы ни направился Федеральный резерв, многие другие центральные банки последуют за ним.
Я не завидую сегодняшнему руководству центральных банков и профессиональным составителям прогнозов. Их работа становится всё более каверзной. Ведь другие ключевые для инфляции индикаторы остаются вполне обнадёживающими. Хотя Китай открылся после пандемии, многие мировые цены на сырьё не стали стремительно расти, а некоторые даже продолжили снижение. Ведущие индексы цен на сырьё снизились почти на 20% (год к году), а некоторые, особенно критически важные, например, цены на европейский природный газ, упали даже сильнее.
Эти индикаторы не следует игнорировать, поскольку именно цены на сырьё первыми толкнули инфляцию вверх. Кроме того, монетаристы могут отметить, что темпы роста денежной массы в США замедлились. В прежние времена одних только этих цифр было бы достаточно, чтобы удержать ФРС от любого дальнейшего повышения ставок. И есть ещё вишенка на торте: ряд индикаторов рынка жилья (например, общий спад цен на жилые дома) также начали указывать на охлаждение экономики.
Если на фоне этих обнадёживающих сигналов предстоящие ежемесячные отчёты о занятости и потребительских ценах окажутся более позитивными, чем ожидается, тогда ФРС и финансовые рынки смогут выдохнуть с облегчением. Мягкая посадка – или даже вообще «отсутствие посадки» – останется вполне возможной.
Конечно, есть ещё масса других проблем, которые всё же могут замутить воду. Начать с того, что украинский конфликт остаётся источником глубокой глобальной нестабильности. На сегодня ни у кого нет ни малейшего представления о том, когда или как может он завершиться, не говоря уже о его возможном влиянии на экономику, особенно на сырьевые цены.
Второй источник неопределённости – восстановление экономики Китая после пандемии. Китайские власти недавно объявили целевые темпы роста реального (с учётом инфляции) ВВП на этот год – около 5%. Это ниже, чем спрогнозировали бы многие эксперты, учитывая сильный постковидный отскок, который наблюдался в других странах. Кроме того, ещё предстоит увидеть, не будут ли мешать восстановлению китайской экономики некоторые другие структурные проблемы, особенно связанные с рынком недвижимости страны. Есть масса проблем, за которыми в оставшиеся месяцы года придётся следить и над которыми придётся задумываться экспертам по Китаю.
Наконец, есть ещё Япония, где Харухико Курода покидает пост управляющего Банком Японии, который он занимает уже десять лет. Приведёт ли такая смена караула к ускорению отказа Банка Японии от своей сверхмягкой монетарной и облигационной политики, которую проводил Курода? Учитывая длительность политики количественного смягчения, которую проводит Банк Японии, и влияние этой политики на финансовые рынки внутри страны и за рубежом, любые отходы от неё, несомненно, будут иметь далеко идущие последствия.
