Российский народ по-прежнему скрывает в себе огромный потенциал, заявил в интервью Rádio universum чешский генерал Йиржи Шедивы. Он предостерег Запад от заниженной оценки России и рассказал об ошибках, которые тот допустил, не сумев предотвратить начало вооруженного конфликта на Украине. Мартина Коцианова
Уже более года продолжается вооруженный конфликт на Украине. На годовщину российской спецоперации СМИ переполняли аналитические статьи, догадки, громкие заявления и жесткая риторика. Наслушавшись за год самоуверенных заявлений, которые часто рассыпались, как карточный домик, люди, читатели, слушатели и зрители, пожалуй, надеялись на бóльшую осторожность в заявлениях, но сдержанности и объективности мы так и не видим. Редкий пример сдержанности показало издание «Нью-Йорк Таймс», которое после года вооруженного конфликта на Украине сухо констатировало: «По прошествии года конфликта на Украине все взгляды прикованы к Китаю». Также авторы издания упомянули об антивоенных демонстрациях в Европе и задались вопросом, когда же все устанут от военных действий, и в чем это будет выражаться. Таким образом, что еще мы можем ждать от этого конфликта? Чего нам опасаться? А что, напротив, не должно нас беспокоить? Обо всем этом я побеседую с Йиржи Шедивым, армейским генералом в запасе и бывшим начальником Генерального штаба Армии Чешской Республики, который сейчас возглавляет кафедру исследований в области безопасности института CEVRO.
Rádio universum: Господин генерал, несколько месяцев назад вы признались, что сами относились к тем, кто не ожидал российской спецоперации на Украине. Скажите, почему? Почему вы этого не ожидали?
Йиржи Шедивы: Поскольку мы, военные, или, лучше сказать, я как военный оценил, где дислоцированы те 200 тысяч солдат, и простая военная математика, а также опыт подсказали мне, что эта дислокация настолько нелогична, что применить силу против Украины с таким размещением войск, как его преподносили россияне, просто глупо. Хорошим такое кончиться не могло, и подобная операция была обречена на провал. В итоге оказалось, что Владимир Путин, стоящий во главе российской машины, подготовил эту операцию и запустил 24 февраля. Кончилось все плохо, как мы и предполагали. К нашему или моему удивлению, выяснилось, что Владимир Путин и его команда совершенно не понимал реальную обстановку на Украине, что крайне странно, поскольку не понимать, куда пойдут солдаты, как поведет себя местное общество, и насколько боеспособна армия противника, значит проявить полный дилетантизм. Расплачиваться за него пришлось большим количеством человеческих жизней солдат и жителей Украины и в основном русских.
— Судя по тому, что вы сказали, с военной точки зрения начинать эту операцию было глупо.
— Это была глупость, как я уже сказал, и все так и вышло.
— Почему же тогда, как вы думаете, они все же начали операцию? Лопнуло терпение?
— Русские очень часто объясняют это тем, что вытворяла Украина, и тем, что там большое влияние приобретала какая-то нацистская идеология. Они очень часто говорили о расширении Североатлантического альянса и, разумеется, о том, что там притесняют людей, но не их сограждан, а русских в восточной части Украины, где за несколько лет до того обстановка с боевой точки зрения уже была напряженной. Мы знаем, что было до 2014 года, и в 2014 году стычки не прекратились или не были пресечены. Аргументы, которые приводил Владимир Путин, и которые он приводит до сих пор, говорят о том, что Кремль не вполне реалистично оценивает ситуацию.
С другой стороны, я бы сказал, что мы, западное демократическое сообщество, не справились с последующими шагами. Я говорю о подписании договора Минск-2, в котором совершенно четко были прописаны пути решения конфликта на востоке Украины. К сожалению, мы слишком слабо давили на обе стороны, и поэтому не произошло подвижек в решении национальных вопросов, а также вопроса о статусе территорий, где проживало русское меньшинство.
— А что должно было произойти после подписания Минска-2? С чем конкретно мы не справились?
— Во-первых, нам следовало развести воюющих, то есть участников этого конфликта, в стороны. Их надо было развести на такое расстояние, чтобы артиллерия не могла достать, чтобы нельзя было обстреливать друг друга. Об этом говорилось в соглашениях Минск-1. Но было два основополагающих момента. Украинцы должны были решить вопрос о статусе этой территории и дать ей определенную самостоятельность в принятии решений и в самоуправлении. В свою очередь, восставшая часть двух сепаратистских республик должна была создать условия для того, чтобы украинцы могли контролировать свои внешние границы. Но ни того, ни другого сделано не было.
— Почему?
— Я не знаю. Скорее всего, это вопрос для будущих оценок и анализов. Но, на мой взгляд, если бы мы, западное сообщество, решительнее добивались реализации этих шагов, то, быть может, вооруженного конфликта не случилось бы. Однако с этим яблоком раздора никто ничего не делал.
