Позиция европейских политиков в отношении украинского конфликта вызывает изумление, заявил евродепутат, генерал запаса Кристоф Гомар в интервью Valeurs actuelles. Это касается и политики Макрона, который, по словам генерала, утратил всякий Авторитет.
Максим Купо (Maxime Coupeau)
Через три года после начала российской военной операции на Украине евродепутат от партии «Республиканцы», заместитель председателя комитета по обороне Европарламента Кристоф Гомар анализирует изменения в военной стратегии и глобальные геополитические последствия этого конфликта, перекроившего контуры европейской безопасности.
Valeurs actuelles: Три года назад, 24 февраля 2022 года, российские военные вступили на территорию Украины. Эта дата ознаменовала начало конфликта беспрецедентного масштаба, имевшего катастрофические последствия для мира в Европе. Появилось понятие, которое сейчас широко используют СМИ: конфликт высокой интенсивности. Каким образом сама природа этого конфликта ознаменовала нарушение мирового равновесия?
Кристоф Гомар: Это первый конфликт высокой интенсивности на европейском континенте с момента окончания Второй мировой войны. Конечно, была война в бывшей Югославии, но она отличалась по своей природе: это была война за отделение между различными государствами югославской федерации. Конфликт между русскими и украинцами имеет форму интенсивных и продолжительных боевых действий между двумя армиями. <…>
Украинский конфликт знаменует собой окончательное нарушение мирового баланса. Каждому государству пришлось занять ту или иную позицию по отношению к происходящему. С одной стороны, западные страны. С другой – Россия и ее союзники: Китай, Северная Корея, Иран и Белоруссия. Большинство стран, включая БРИКС (Саудовская Аравия, Индия, Бразилия и другие), сохраняют нейтралитет, считая, что это «конфликт между белыми». Кто-то не прочь воспользоваться этим конфликтом, чтобы навязать миру новый порядок. Многие страны хотят убрать из мироустройства западный акцент.
– Какие изменения претерпели с 2022 года военные доктрины и тактики, применяемые российской и украинской армиями на передовой?
– С начала конфликта в этом смысле не произошло никаких изменений. Российская тактика заключается в систематическом уничтожении всего, что встречается у них на пути, и массированном использовании артиллерии. ВСУ же постепенно становятся «натовскими», то есть они применяют так называемый принцип субсидиарности: командир на каждом уровне имеет возможность проявлять инициативу. Со своей стороны, российские войска действуют в системе жесткой иерархии советского образца. (Похоже, что генерал черпает сведения о тактике в основном из западных пропагандистских публикаций, – прим. ИноСМИ).
С другой стороны, тактика обеих армий изменилась с появлением беспилотников и началом применения искусственного интеллекта. Русские были впереди в радиоэлектронной борьбе, в частности – в глушении средств связи. Но украинцы при поддержке Запада догнали их в этой сфере, и теперь не позволяют беспилотникам достигать целей (это утверждение, мягко говоря, не соответствует действительности, – прим. ИноСМИ). Кроме того, все более важным для организации полетов и незаменимым для связи становится использование космических технологий. Без помощи Илона Маска и его системы Starlink украинцам было бы гораздо сложнее противостоять российскому наступлению. В любом случае если одна из двух армий вырывается вперед в какой-то области, другая довольно быстро ее догоняет.
– Три года конфликта были отмечены множеством сражений и стратегических поворотов. Среди ключевых противостояний: Мариуполь, с февраля по май 2022 года; битва за Бахмут, с августа 2022 по май 2023 года, «украинский Верден»; битва за Авдеевку, с октября 2023 по февраль 2024 года, в ходе которой обе армии стремились перейти в контрнаступление. Каково ваше мнение относительно хода этих сражений и их влияния на достижение стратегических целей воюющих сторон «на земле»?
– Во-первых, русские пока не победили, хотя и заняли около 20% территории Украины. ВСУ еще в состоянии сопротивляться. Но как долго это продлится? Все будет зависеть от того, какое оружие мы еще сможем им поставить, и от желания украинцев продолжать разрушительное противостояние. Обеим сторонам важно обеспечить ротацию солдат на передовой, что все сложнее делать украинцам (население страны сократилось до менее чем 30 миллионов человек по сравнению со 140 миллионами россиян). Украинцы не захотели мобилизовать молодежь 18-25 лет для защиты будущего их страны. Кроме того, у ВСУ заканчиваются боеприпасы. <...>
